Ровно 10 лет назад, 22 июля 2011 года, норвежец Андерс Брейвик подорвал бомбу возле правительственного здания в Осло, а затем, переодевшись в форму полицейского, отправился на остров Утойя, где устроил массовый расстрел в молодежном лагере. В тот день погибли 77 человек, в основном подростки. Свой поступок Брейвик объяснил желанием начать войну против исламизации Европы, устроенной марксистами. Европейское общество осудило Брейвика, но его идеи пустили крепкие корни и до сих пор вдохновляют последователей норвежского стрелка. Почему так происходит и грозят ли западным странам новые атаки белых экстремистов — в материале «Ленты.ру».

Эхо убийства

На острове, где Брейвик расстрелял подростков, находится небольшой мемориал с именами погибших, а местное кафе стало информационным центром, посвященным трагедии. К 10-летней годовщине на материке напротив острова планировали открыть большой мемориальный комплекс — семьдесят семь столбов, по числу убитых в Осло и лагере.

Однако закончить монумент не успели из-за протестов местных жителей, которые оказались свидетелями и участниками тех событий, помогая вывозить людей с острова. Они до сих пор остро переживают трагедию и не хотят видеть постоянное напоминание о ней. Забыть произошедшее не получается и у тех, кто в тот день оказался в лагере. Некоторые посвятили себя работе с молодежью. В их понимании, необходимо просвещать новое поколение норвежцев об опасностях ксенофобии, чтобы не допустить подобных случаев в будущем.

Такой работой занимается Астрид Хоэм, которой в 2011 году удалось спрятаться от убийцы. Она проводит спецсеминары в школах, посвященные конфликтам на идеологической почве, и считает, что угрозу насилия несет в себе любая «правая» идеология. «Я не верю, что можно пойти на убийство людей, если веришь, что мы все примерно равны. Но когда есть политики, которые пытаются разделить общество, куда легче поверить, что есть "мы", а есть "они», — эту мысль Астрид пытается донести школьникам.

Не только непосредственные жертвы теракта открыто поддерживают идеологию, противоположную той, что заявлял Брейвик. Так, вскоре после бойни больше 40 тысяч человек собрались на площади в Осло, чтобы спеть песню «Дети радуги» — популярную норвежскую адаптацию англоязычной песни «Моя радужная раса». Террорист в своем манифесте приводил ее как пример навязывания детям идей мультикультурализма со стороны властей.

Нападение на молодежное крыло левой партии, правящей в стране, было лишь одним из сценариев терактов, которые рассматривал Брейвик. Изначально он собирался убить бывшего премьер-министра Норвегии Гру Харлем Брунтланн — однако она уехала с Утойи за несколько часов до прибытия экстремиста. Он собирался заставить ее, «предательницу народа», просить о пощаде, снимать это на видео, а затем обезглавить женщину и опубликовать запись. На суде он хладнокровно объяснял, зачем это было бы нужно, и приводил аналогии с деяниями исламских террористов.

Перед судом у Брейвика диагностировали нарциссическое расстройство личности. Все свои преступления убийца считал лишь «фейерверком» для привлечения внимания к идеям, которые продвигал. Он разослал тысячам людей свой манифест и надеялся выступить в суде Осло с речью, которая прогремит на весь мир. Так он рассчитывал стать лидером всемирного движения против засилья марксистов в рядах элит. Кроме того, террорист возлагал надежды на создание тюремной банды и на переписки с единомышленниками по всему миру.

Но в итоге заседание сделали закрытым, так что его слова услышали лишь несколько человек. Большая часть разосланных копий манифеста была заблокирована системами антиспама или просто отклонена получателями. Затея с тюремными бандами тоже не вышла — убийца был особенно разочарован почти полностью одиночным заключением. И примерно каждое третье его письмо блокировала тюремная цензура, так что адресаты не получали предназначенных им воззваний.

В 2012 году Брейвик попытался зарегистрировать собственную политическую партию, в названии которой было прописано предназначение: демократическим путем добиться в стране власти фашистов. После закономерного отказа террорист не опустил руки и начал работать над автобиографией, параллельно бомбардируя начальство жалобами на нехватку лосьона после бритья и игровой приставки. Очевидно, книгу убийца собирался превратить в новый манифест.

В июле 2021 года Брейвик заявил, что готов продать права на фильм или книгу о нем за семь миллионов долларов. Кроме того, за эти годы он уже дважды просил о досрочном освобождении. Маловероятно, что сделка состоится или террористу позволят выйти из тюрьмы и распространять свои идеи свободно.

Однако, несмотря на все усилия по его изоляции, Брейвику удалось оказать ощутимое влияние на экстремистов-одиночек по всему миру. Важную роль в этом сыграл его манифест на полторы тысячи страниц.

О пламенных идеях

Основная идея Брейвика заключается в том, что марксисты, заполонившие политические и академические круги Запада, уже объявили войну коренному населению и его ценностям, они хотят исчезновения белых европейцев и исламизации европейских стран. Так он объясняет своим последователям, зачем вступать на путь «крестоносцев» — под этим словом он понимает террористов.

Эту идею символически отражает даже название его манифеста — «2083: Декларация независимости Европы». Оно отсылает к битве под Веной, в которой европейцы отбросили войска Османской империи. Брейвик предрекает, что 11 сентября 2083 года — в 400-летнюю годовщину исторического боя — Европа окончательно отринет инородцев, пойдет на них войной и построит новое, правильное общество. В тексте манифеста, значительная часть которого переписана или напрямую скопирована у известных экстремистов (например, некоторые пассажи подсмотрены у американца-бомбиста Теодора Качинского), норвежец в красках описывает незавидное положение белой расы и надеется на ее «защитников».

Провозглашаемый террористом новый миропорядок имеет откровенно тоталитарные черты: главной ценностью должна стать чистота крови, «разложившиеся» моральные нормы европейцев предлагается восстанавливать волей государства. Романтическую любовь и построенный на ней брак следует отбросить — это иллюзии, считает одинокий автор, выросший без отца.

Большое внимание в документе Брейвика уделяется проблеме воспроизводства европейских наций: он настаивает, что одна из главных задач «возрождения» Европы заключается в повышении рождаемости до уровней, сравнимых с мусульманскими и азиатскими странами. Все это подкрепляется экскурсами в историю, призванными обосновать необходимость такого движения. Но политические и социальные декларации Брейвика не впечатлили бы его сторонников и просто безумцев, фантазирующих о насилии, без самого акта массового убийства.

Как отмечает американский писатель, исследователь экстремизма Джон Бергер, атака Брейвика стала поворотной точкой — террорист на личном примере показал, на какой масштаб способен исполнитель-одиночка. С ним солидарна Хайди Байрич, директор американского центра по отслеживанию экстремистов Southern Poverty Law Center.

Чтобы мечта о глобальном европейском «сопротивлении» без лидеров, состоящем из маленьких ячеек или террористов одиночек, могла сбыться, Брейвик включил в манифест целый корпус практических рекомендаций: расписал в подробностях, как обнаруживать слежку и избегать ее, как организовывать структуру группы и выявлять предателей, как выбирать цели для атаки из числа леволиберальных политиков. Там же приводятся советы по тому, как выбрать тактику, подходящую экипировку, как достать ингредиенты для бомбы и как ежедневно мотивировать себя.

По умолчанию кажется, что труд норвежского убийцы должен был стать настольной книгой любого белого террориста, а почти любая подобная акция теперь находится в тени его преступления. О событиях 22 июля 2011 года СМИ вспоминают чуть ли не всякий раз, когда в мире происходит акт террора со стороны правых экстремистов. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что Брейвик не вполне добился того, чего хотел.

Наследие и забвение

Исследователи экстремизма Грэхем Маклин и Туре Бьерго из университета Ляйдена в Германии указывают, что вскоре после расстрела в Утойе в странах Восточной Европы предотвратили сразу несколько крупных неисламистских терактов, но только один из них был связан с Брейвиком, и то косвенно. Потенциальный террорист использовал его фамилию как свой никнейм, но оказался скорее психически больным, чем экстремистом.

Норвежскому террористу удалось полноценно «вдохновить» всего одного последователя — речь о, возможно, столь же громком случае из Новой Зеландии. Стрелок-австралиец по имени Брентон Таррант в 2019 году расстрелял две мечети в городе Крайстчерч, транслируя происходящее в Facebook, и ему почти удалось добраться до третьей, прежде чем его остановили полицейские. Однако целью своего нападения террорист сделал не «предателей» из числа коренного населения, а мусульман.

После задержания Таррант признал, что его главным примером был Брейвик. Он тоже выпустил манифест, пусть и куда более короткий, тоже изрисовал свое оружие именами и символами из европейской истории — возможно, не зная, что так же сделал Брейвик, — и сдался полицейским, не пытаясь оправдать себя. Второй столь масштабный теракт, произошедший менее чем за десять лет, заставил СМИ и исследователей задуматься: не удалось ли норвежскому террористу действительно увлечь за собой множество последователей?

Как отмечают антропологи Маклин и Бьерго, случай Таррента исключителен не только из-за числа жертв, использования новых технологий и схожести с преступлением Брейвика. Изучив базу данных, в которой собраны ультраправые теракты, они пришли к выводу, что лишь в небольшой части из них фигурирует норвежец — и он почти никогда не бывает единственным источником опыта и вдохновения для самоподготовки будущего террориста. 

Кроме того, в таких историях, как и в собственной истории Андерса Брейвика, регулярно фигурируют психические и социальные факторы, из-за которых убийца возненавидел общество. К примеру, в СМИ как последователя Брейвика часто упоминают Давида Сомболи — 18-летнего немца с иранскими корнями, расстрелявшего десятерых одноклассников-иностранцев в Мюнхене в 2016 году. Юный террорист с уважением относился к Брейвику и явно исповедовал праворадикальные взгляды. Но следствие выяснило, что он наблюдался у специалистов из-за психических проблем, а его жертвы относились к тем же меньшинствам, со стороны которых он подвергался травле в детстве и отрочестве.

Другой пример — Адам Лэнза, застреливший 27 человек в школе в американском Сэнди Хук в 2012 году. Хотя Лэнза был очевидно увлечен примером Брейвика, читал посвященные ему газетные вырезки и его манифест, политического смысла или любых конкретных мотивов за его действиями в итоге не обнаружили. По данным открытых источников нельзя понять, принимал ли американец всерьез взгляды своего норвежского «учителя» или просто мстил за личные обиды.

Антропологи отмечают, что количество нападений правоэкстремистского толка — на почве ксенофобии или политической ненависти — с 1999 года по 2019 существенно не колебалось в Европе. Никаких отклонений в их числе из-за случая Брейвика не наблюдается. В Европе их стало несколько больше только с 2015 года, что очевидным образом связано с миграционным кризисом.

Напротив, американские службы, ответственные за борьбу с террористами внутри страны, видят наследие Брейвика как один из источников радикализации граждан. Этот вопрос для США сейчас стоит особенно остро: президент Байден сделал борьбу с правыми радикалами одной из ключевых целей своей программы безопасности, а СМИ подчеркивают, что именно такие террористы ответственны за наибольшее число жертв на американской территории.

Поэтому американское общество уделяет особое внимание таким случаям, а в них, пусть и не как главный фактор, часто мелькает имя Андерса Брейвика. Так, лейтенант пограничной службы Джордж Хассон, которого арестовали с огромным запасом оружия и патронов, планировал действовать в соответствии с идеями норвежца: организовать серию убийств политиков и журналистов из числа «предателей» ради «белой родины». Тактические и организационные советы Хассон также брал из его манифеста.

Впрочем, в самих кругах американских ультраправых нет единодушия по этому вопросу. Да, известный американский неонацист Алекс Линдер восхищался Брейвиком. «Пришло время насилия. Андерс Брейвик провозгласил Эру Убийства Врага», — писал он на форуме VVN, который некогда возглавлял. Образ Брейвика, потратившего больше пяти лет на аскетичную подготовку к нападению, часто используется как пример полного погружения и самоотдачи в терроре. На анонимных форумах и каналах в Telegram существует определенный «фандом», провозглашающий норвежца «святым» наряду с другими террористами и экстремистами.

Однако особенно подозрительная часть анонимного ультраправого сообщества склонна не доверять ни Брейвику, ни Тарранту. Дело в том, что они оба не упоминали о роли евреев в нынешнем положении вещей, а для радикальных кругов в современных США антисемитизм — важная часть идеологии.

Со стороны кажется, что методы и установки американских ультраправых действительно во многом соответствуют тому, что проповедовал Брейвик. Например, они также выступают за анонимную и скрытную подготовку к расовой войне, поддерживают в своих сторонниках готовность пожертвовать собой, человеконенавистнические идеи. Но в то же время этих радикалов сложно назвать прямыми последователями именно самого Брейвика.

В большей степени такие группировки, как Atomwaffen Division, заимствуют идеи напрямую у гитлеровского Третьего рейха, откуда черпал вдохновение и сам норвежец. К тому же, в отличие от него, американские «коллеги» Брейвика относятся без особого пиетета к национальной истории, предпочитая определять себя именно через расовые признаки. Поэтому сложно сказать, какое именно влияние смог оказать норвежец и изменилось ли что-нибудь в американской ультраправой среде, если бы теракта на острове Утойя не произошло.

***
Журналисты и политики по понятным причинам до сих пор напуганы идеями Андерса Брейвика. Они склонны видеть напоминание о них в каждом следующем случае правого террора. И действительно, безумие норвежского одиночки наверняка еще станет примером для другого одинокого, несчастного и жестокого человека и толкнет его на ужасные преступления.

Однако по прошествии десяти лет можно сказать, что Брейвик очень далек от роли всеевропейского пророка, которую себе приготовил. Силясь выйти из тюрьмы по законам страны, которую презирает, жалуясь на недостаточно комфортные условия в заключении и тщетно пытаясь поддержать свою медийность, он постепенно вызывает все меньше интереса даже у собственной целевой аудитории, которая находит себе новых героев.

Степан Костецкий