Пора проснуться медведям

Товарищ Шурыгин, как обычно, алармирует в своём уютненьком ЖЖ:

Меня в последние дня часть спрашивают, почему ты столь спокоен после того, как мы потеряли Изюм и почти всю Харьковскую область? Попробую ответить.

Война, когда переходит с уровня земли, где льётся кровь, где горят и разрушаются города, где взрываются мосты, на уровень карт, замыслов, войны интеллектов полководцев становится, как это не цинично звучит для кого-то, игрой. Сражением умов и воль. Это особого рода шахматы, и военная карта — это шахматная доска, на которой действуют фигуры – полки, дивизии, корпуса.

При этом часть фигур противника всегда от тебя всегда закрыта ширмой. Искусство полководца заключается в том, чтобы по очень скупой, часто неполной и противоречивой информации, когда противник намеренно пытается ввести тебя в заблуждение, понять, где за ширмой противник выстраивает свою ударную комбинацию, какие фигуры он для этого использует? И поняв это, разгадав замыслы противника, не дать ему собрать свои фигуры в кулак, упредить, успеть первым собрать свою ударную комбинацию и нанести удар в том месте, где противник этого не ожидает, где он слаб и не сможет отразить атаку.

Партии этой игры — войсковые операции. Взятие Херсона, освобождение Мариуполя, штурм Северодонецка и Лисичанска, Изюма.

Почти все эти партии мы выиграли, некоторые ещё продолжаются — сражение за марьинско — авдеевский укрепрайон, одну партию мы просто сдали – отошли от Киева, и вот теперь проиграли под Изюмом.

Каково значение этого проигранного сражения? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть на то, что же происходит сегодня на этой шахматной доске.

Противник захватил инициативу. В его распоряжении появился мощный ударный кулак из, примерно, десяти бригад, которые теперь получили боевой опыт.

Но противнику не удалось разгромить наши войска, окружить их и уничтожить. Этот план был сорван, и противник смог только оттеснить нас за реку Оскол, при этом рубеж, на котором сейчас мы закрепляемся, был выбран нами, с учётом всех факторов.

Можно сказать, что Изюмский кризис компенсирован. Ресурсы для дальнейшего наступления ВСУ почти исчерпали. Бригады понесли потери, и теперь украинским войскам требуется передышка, пополнение в людях и технике, восстановление боеспособности и накапливание ресурсов – ГСМ, боеприпасов и проч. для продолжения активных действий на новом направлении. На это уйдёт не меньше десяти суток. И это даёт нам фору во времени для формирования нашего ответа.

Как я уже сказал в предыдущем своём анализе ситуации — с сентября война вошла в качественно новую фазу. В формуле «борьба против превосходящего нас по численности, но слабо обученного и плохо вооружённого противника» мы переходим к фазе «войны против хорошо обученного, хорошо вооружённого и превосходящего нас по численности противника». Пока это ещё только тенденция, но усилиями стран НАТО и США уже к новому году ВСУ серьёзно изменятся качественно. Надо ли пояснять, что победить в такой войне мы просто не сможем, если не переломим ситуацию.

Безусловно, у нас есть силы для такого перелома. Точнее потенциал – страна огромная, людские, финансовые, промышленные ресурсы так же огромны. Но пока нам не удаётся сложить это всё в единый механизм, работающий на победу. У высшего руководства, похоже, сохраняется иллюзия, что эту войну можно пройти как отопительный сезон – не будоража сытую зимнюю спячку в берлоге общества, видящего приятные сны про победу, которую ему принесут на блюдечке. Боюсь, что пробуждение при таком отношении к войне будет шокирующим! Ещё пару таких проигранных партий и вся благостная картина мира, которую нам нарисовали на стене спальни, просто рухнет и наступить шок осознания реальности.

Мы остановили противника, никакого стратегического поражения не случилось. Но уроки из него нужно извлекать немедленно! Сейчас!

Прежде всего, нужно самым радикальным способом изменить подход к нашему солдату. За восемь лет возникла совершенно ненормальная ситуация «дифференцирования» наших воюющих войск на войска «первого сорта» – полки и бригады ВС РФ, снабжавшиеся всем самым современным и в необходимых объёмах, и войска «второго сорта» — корпуса республик, которым отправлялась техника и вооружение со складов резерва в объёмах, не соответствовавших необходимому, часто в небоеспособном состоянии и с урезанной до уровня Второй мировой войны номенклатурой вооружения и техники. Это «серое» строительство донецких корпусов стало просто инкубатором коррупции!

Я хорошо помню историю, как при формировании луганского корпуса туда прибыла большая партия разукомплектованных, разграбленных танков – мёртвых глыб металла, вытащенных с каких-то баз хранения. Сложилось полное впечатление, что их отправили на Донбасс просто чтобы списать разворованное и прикрыть коррупционеров в погонах.

К чести тогдашнего командования – оно категорически отказалось принимать этот металлолом, и грянул скандал. После скандала эту партию металлолома увезли, привезли нормальные танки, но против поднявшего бучу офицера командование Тыла с тех пор точит зуб…

И таких историй была не одна и не две!

Весной восемнадцатого года я приехал в Донецк с целью на месте разобраться с тем, что происходит в войсках корпуса. К этому моменту в журналистской и экспертной среде уже во всю циркулировала информация о том, что вместо офицеров — советников с боевым опытом, настоящих профессионалов, отвоевавших в первые, самые трудные месяцы войны, в корпус потоком пошли «временщики», для которых служба здесь была только отметкой в военной карьере, относившихся к ней, как досадной долгой командировке, откровенно тяготившихся службой в «колхозе», презиравших «любителей»-ополченцев, избавлявшихся от самых въедливых и настырных командиров ополчения и фронтовиков-ополченцев.

А некоторые из «советников» и вообще начали откровенно наживаться, включаясь в сложившиеся вокруг формирования корпусов коррупционные схемы.

Чтобы понять, что происходит, я встретился с одним из своих старых знакомых, кого знал ещё по службе в Таджикистане и, который сам числился теперь советником. Некогда храбрым офицером. За товарищеским ужином задал ему эти вопросы, объяснив, что не собираюсь писать и выводить ситуацию в публичное поле, но хочу для себя понять обстановку. Меня тогда насмешила паника, с которой все эти вопросы воспринял мой знакомец – вроде боевой офицер, и вдруг такое…

Но едва я добрался до гостиницы и лёг, как меня поднял звонок главного редактора, который сразу спросил, что я там, в Донецке, натворил, если его среди ночи разбудил сам вездесущий тогда кремлевский куратор украинского направления? А ещё через полчаса с тем же вопросом мне позвонил политсоветник Александра Захарченко Александр Козаков и сказал, что я разворотил улей и что «всё очень плохо».

Стало понятно, что мой приятель после ужина просто конём понёсся докладывать по команде, что «Шурыгин приехал рыть…» Что должно было быть дальше, я знал — в ближайшие часы меня должны были задержать и выдворить с территории ДНР. Дай бог, чтобы без «маринада» в подвале…

Меня выручил Козаков, который в эту ночь ехал в Москву и просто развернулся с дороги, забрал меня с собой и, пользуясь своей неприкосновенностью, вывез из республики, после чего на следующие четыре года я стал туда не въездной…

Именно в этот период, выделяемые на вооружение и оснащение корпусов сотни миллионов рублей бесследно исчезали и, вместо современного вооружения, средств защиты, связи — склады республиканских корпусов наполнялись «трёхлинейками», ППД, списанной советской формой, и касками образа 1943 года, а то и вообще пугали своей пустотой, как, например, склады средств защиты. Именно это воровство стало причиной огромных потерь республиканских корпусов в первые два месяца, когда необученных ополченцев в военных обносках с трехлинейками без всякого снабжения и связи бросали на фронт, а репортёров заставляли петь «осанну» такой «исторической преемственности»…

История тыловой коррупции 2014 — 2022 годов требует самого тщательного расследования и самых жестоких приговоров. Цена этой коррупции – тысячи жизней…

Поэтому, все прошедшие годы, корпуса могли только мечтать о тепловизорах, станциях артиллерийской разведки, современных закрытых системах связи, беспилотниках. Всё это им приходилось закупать самим за счёт, начавшей тогда складываться системы волонтерской помощи, когда простой народ скидывался на помощь республиканским полкам и бригадам, закупая тонны всякого снаряжения, обмундирования, нательного белья, медицинских аптечек, прицелов, тепловизоров.

Но дальше так продолжаться не должно! Сегодня нам дорог каждый солдат! А тем более донецкий ветеран, отвоевавший на этой войне годы. Все корпуса должны быть введены в состав наших Вооружённых сил на тех же самых законах, что и любые части ВС РФ. Бутафорскую практику ролевых игр в некие армии республик необходимо прекратить! Всё это военное объединение должно стать Армией России. С такими же нормами снабжения, с такой же организацией и вооружением. С такими же зарплатами и прочими видами довольствия.

Преступно, когда солдат какой-нибудь «сотки» или «пятнашки», сидящий в одном окопе с российским десантником или пехотинцем получает в три, а то и в пять раз меньше, чем российский. Преступно, что бронежилет и каску ему покупают в складчину пенсионеры и учителя, что тепловизионные прицелы по охотничьим магазинам ему ищут патриоты–бизнесмены, как и «мавики» и перископы.

Сегодня та же самая система закупки военных дефицитов переключилась и на регулярную армию. В любой воюющей части есть куча всего, что куплено и привезено сюда волонтерами. Для поставки всего этого по линии службы тыла нужно пройти бесчисленное количество всяких согласований, конкурсов, испытаний и официальных разрешений. Потом всё это произвести и отправить в войска. На это уйдут месяцы, если не годы. Волонтеры просто берут, покупают и привозят!

Мы должны сегодня признать военным преступлением и саботажем любую историю, когда на фронт отправляются солдаты, не экипированные по всем требованиям современного боя, не прошедшие полный курс боевой подготовки, в частях, не прошедших боевое слаживание. Только так и никак иначе!

Во времена министерства Эдуарда Сердюкова была полностью ликвидирована мобилизационная составляющая наших вооружённых сил – больше тысячи «кадрированных» — сокращённого состава — батальонов, полков, дивизий, в штате которых находился офицерский состав, а на складах штатная техника и вооружение. Сделано это было потому, что, согласно новой военной доктрине главной угрозой был объявлен «международный терроризм» и армию перестраивали под борьбу с ним, а угроза большой войны в Европе была признана не актуальной.

Поэтому вся «кадрированная» — под большую мобилизацию — часть Вооружённых Сил была полностью ликвидирована под радостные крики обывателей, о том, что новый министр разгоняет «бумажную армию» и теперь у нас будут только боевые части. И что? Теперь нам приходится формировать новые части с нуля. Искать для них офицеров, набирать контрактников, стягивать со складов технику и вооружение. И на всё это требуется время, а его у нас нет!

При этом, ВСУ свои резервы нарастили именно за счёт того, что сохранили части «кадра». Правда с украинской спецификой – большая часть тяжёлой техники и вооружения была со складов этих частей распродана Украиной за границу в 90-е 2000-е годы. И, тем не менее, разворачивать новые бригады на базе «кадрированных» куда легче, чем формировать их «с нуля».

Теперь подготовкой ВСУ в режиме «нон-стоп» занимается, так называемый, Корпус резерва. Именно там и были сформированы и подготовлены 3 танковых, 2 механизированных, 2 пехотных и 2 артиллерийских бригады, которые, сведённые в новый армейский корпус, нанёсли нам военное поражение под Изюмом. И теперь идёт формирование и подготовка очередного корпуса. Очевидно, что у ВСУ сейчас нет проблем с экипировкой, подготовкой и вооружением лёгким стрелковым оружием своих резервистов.

Теперь это уже отлаженная система, многие сотни натовских инструкторов обучают резервистов, а снаряжение и экипировка потоком идут с Запада. Формирование корпуса сдерживает отсутствие тяжёлого вооружения – танков, БМП, БТР и артсистем.

Именно их пытается получить Украина от союзников. Пока с этим у ВСУ сложности — все основные «резервные» запасы, которые имелись у стран НАТО и США, почти исчерпаны. Передавать технику теперь можно только из состава собственных армий, но на это руководство и командование стран «спонсоров» идти пока не хочет. Но военная победа под Изюмом может стать серьёзным козырем в руках украинского руководства, требующего у Запада оружия.

При этом, Генштаб ВСУ отлично понимает, что, несмотря на все громкие заявления о бесконечности имеющихся людских ресурсов, в реальности это не так. До следующей весны ВСУ смогут сформировать ещё максимум два корпуса, с учётом сейчас формируемого. Собственно об этом в завуалированной форме написал в статье Залужный. Правда, как об оптимистичных планах создания двух ударных группировок, с помощью которых намеревается нанести военное поражение России.

И это означает, что мы должны готовить больше резервов, чем Украина, мы должны готовить своих солдат лучше, чем их готовит Украина, наши солдаты должны быть экипированы и вооружены лучше, чем украинские. Наша военная промышленность должна в кратчайшие сроки получить всё, чтобы обеспечивать воюющую армию достаточным количеством новой техники, вооружения, боеприпасов. Только так мы сможем переломить ситуацию на стратегическом уровне, вырваться из цепких лап призрака Первой мировой войны – позиционных тупиков, сражений за избушку лесника, никак не меняющих ситуации.

Трёхмесячный штурм авдеевско-марьинского укрепрайона ярчайший тому пример! Мы должны не давить на противника, а подавлять его, громить, окружать и уничтожать. А для этого нам нужны силы, нам нужна большая армия.

СВО закончена, и война окончательно переходит в затяжную стадию, становится войной на истощение – чья военная машина выдохнется первой, чья экономика не выдержит гонку на выживание. Очевидно, что мы как общество, больше не можем относиться к войне, как досадной истории на периферии общественного сознания. Нет! Нам, впервые после окончания Великой Отечественной войны, брошен исторический вызов, и речь идёт о существовании России как таковой и русской нации, как таковой.

Делать вид, что мы не видим этот вызов, что он на касается каждого из нас, что как-то всё само срастётся это предательство самих себя. Предательство наших детей и внуков, ибо им придётся жить в том мире, который мы им оставим. Мире нашей Победы или мире распада и разгрома, в котором воспоминания о крахе СССР 1991 года будут детской сказкой.
Пора проснуться, медведи!