Проруха на старух. Владимир Скачко

Как известно, недавно народную артистку России Лию Ахеджакову отстранили от ролей в ее театре «Современник», в котором она проработала почти 50 лет. И руководство театра, объясняя свое решение, не нашло ничего лучше, чем сослаться на волю народа: дескать люди просят убрать «предательницу».

Ахеджакова – действительно известная оппозиционерка и вечно выступает с критикой шагов российских властей, которые все время смотрели на эту «фронду» сквозь пальцы. Но в этот раз Ахеджакова лопухнулась по полной. Она выступила с критикой спецвоенной операции (СВО) России по усмирению неонацизма в ее малой родине – Украине. И это стало последней каплей. И потому, что это действительно актуальная и крайне чувствительная тема для властей, которые вдруг обнаружили, что они не совсем готовы защищать интересы страны так, как они об этом докладывали сервильному федеральному телевидению и президенту Владимиру Путину.

И потому, что многие во власти испугались, что за это придется отвечать и поэтому по полной включили «патриотов» – занялись не так исправлением недостатков своей работы, как поисков тех, на кого можно переложить свою вину. То есть «врагов народа», которые «вставляют палки в колеса» России, встающей с колен.

И потому, что эта хитрая часть власти, профукавшая подготовку к СВО, немедленно начала играть на тупости и крикливости квасных ура-патриотов, которые тоже полезли из всех щелей защищать Родину, не вставая с дивана и из-за компьютеров. Патриотический хайп достиг небес, но хитрованы-патриоты от власти ответили лишь законом, что слово «хайп» теперь произносить нельзя и нужно найти русский аналог.

И наконец, выступления Ахеджаковой и иже с ней, всей этой богемной и околобогемной шушеры, реально оскорбляли память тех, кто на полях СВО не словом, а делом защищал интересы и безопасность России и отдал за это жизнь или здоровье. Потому что СВО – это война, какими бы словами ее не камуфлировали в нечто иное. А на войне убивают и калечат.

Вот в таком, мягко говоря, «букете» настроений и деяний Ахеджакова сделала, на мой взгляд, самые страшное – на старости лет (а ей 84 года уже) еще раз крупно подставилась под общественное мнение в самом его страшном, бесконтрольном и безжалостном варианте – в соцсетях. Она там заявила, что сегодня самостоятельно никак не может решить, то ли уходить ей из столичного театра «Современник», или все-таки остаться в театре, но без ролей. Дескать, помогите мне, люди, принять правильное решение: мила ли я вам или не мила на сцене в лицедеях? «Теперь надо собраться с нервами. И с мыслями надо собраться — подавать ли мне заявление об уходе, как это они мне, видимо, предлагают сделать. Или наоборот — пусть мучаются в «Современнике». Пусть терпят и без ролей», – довольно стремно и провокативно заявила Ахеджакова в разговоре с корреспондентом «Собеседника».

То, что она услышала в своей адрес со всех сторон, может убить и человека помоложе и поздоровее. Но главное – в другом: Ахеджакова стала притчей во языцех тех, кто на ее примере решил либо до конца набирать политические очки либо таким тупым способом привлекать внимание и к себе, сирым и обиженным.

«Святая Ахеджакова находится под ударом, с ней пытаются расправиться. Конечно, это вызывает тревогу. Мне тревожно за нее. Не уверена, что кто-то выйдет и встанет на ее защиту. У меня вызывает тревогу, как сложится жизнь и Юрия Шевчука. Это грустно и досадно», – призналась в эфире «Лучшего радио Израиля» как бы оперная дива (так он себя позволяет величать) Мария Максакова, бегающая из России в Украину и обратно, как стареющая нимфетка в поисках признания и удовольствия.

«Директор испугался доносов, гневных писем… Я лишена дара речи, потому что Ахеджакова – лучшее, что есть в театре «Современник». Теперь лучшего в этом театре нет. Случилось безобразие, трусость, низость, отвратительный прогиб под людей. Любовь к Лие Ахеджаковой всенародна. Билеты всегда проданы на все ее спектакли, ее обожают зрители. Дорогая Лия, я вам говорила это лично, а теперь хочу сказать публично. То, как я вас люблю, как я вами горжусь, что вы и есть благородство и достоинство нашей страны, ее совесть. Я бы хотела видеть свою страну, состоящую из людей таких, как вы, которым не все равно. Вам никогда не было все равно. Не обращайте внимания на глупости, которые про вас пишут. Эти люди либо деньги за это получают, либо очень глупые. Сохраните себя», – пространно завозмущалась из Латвии тоже беглянка из «Современника» Чулпан Хаматова, которая первоначальный капиталец сбила на сотрудничестве именно с властями России, а потом что-то, видимо, не поделила в протоколе о прибылях и откатах.

О своем о девичьем на фоне Ахеджаковой заговорила в личном блоге и Ксения Собчак: «Увольнять с последней роли великую и уже немолодую актрису — предавать общее прошлое. Делать главную певицу (так Собчак называем Земфиру, объявленную иноагентом за критику СВО. –- Авт.) моего поколения иноагентом — предавать будущее. Вы потеряете поколение, а не артиста…».

Как видим, Ксения, походу, опять хочет в президенты, потому что опять заблажила о Родине. И о том, что, мол, в это понятие входит и музыка исполнителей, признанных ныне иноагентами, и фильмы с уехавшими за границу или критикующими действия России на международной арене актерами, а также множество личных моментов, среди которых отставка Ахеджаковой — это нечто большее, чем обычные трудовые отношения между сотрудником и организацией.

Ахеджакову поддержали и многие другие известные и не очень люди – Олег Басилашвили, Алена Хмельницкая, Александр Молочников, Мария Миронова (дочь Андрея), Михаил Ширвиндт (сын Александра) и некоторые другие. А оппозиционер Лев Пономарев даже создал петицию «Защитим Лию Ахеджакову» и предложил собрать десятки тысяч подписей, чтобы защитить «национальное достояние».

Но больше всего ситуация с Ахеджаковой почему-то, как сейчас говорят, вштырила давнюю коллегу Лии Меджидовны по работе в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром» польскую актрису и тоже уже немолодую (ей 81 год) Барбару Брыльску, которая с невероятной страстью и ненавистью вдруг наехала не только на власти, но и на всю Россию. «Такая Родина недостойна Ахеджаковой. Конечно, ей нужно уезжать. Они не дадут ей жизни, эти коммунисты, проклятые Богом люди. Ей нужно уезжать и бороться, как мы», – вот квинтэссенция сказанного Брыльской.

А потом досталось и России. Брыльска почему-то уверена, что хорошо люди в России живут только в Москве и Санкт-Петербурге. «Русские должны понять, что жить в этом говне, в котором они живут, нельзя. Остальной народ посмотрите, как живет… Омск, Новосибирск… Мы прилетаем туда, и мне страшно выходить из самолета. Там везде нищета, там невозможно жить», – заявила она.

И опять маразм и волны патриотизма покатились по буеракам и колдобинам российского общественного мнения. В осуждении Брыльской патриотом выступил даже, как его в последнее время все чаще величают, музыкальный критик Сергей Соседов, которого в недавних пор пригрели на НТВ в качестве ведущего, и он, по ходу, почувствовал себя «обязанным». «Пусть она не выступает, не вякает. Она перед Россией, так и напишите, должна на коленях стоять, потому что без России и без Советского Союза она никто и ничто, она полный ноль», – возмущался он. Даже Соседов…

А депутат Госдумы Ольга Занко пошла еще дальше – начала угрожать, что Брыльску вырежут даже из «Иронии судьбы». «Для актера самое страшное наказание – забвение. Некогда любимая всей страной актриса Брыльска сделала свой выбор, назвав своих поклонников «проклятых Богом людьми». Наша страна подарила ей славу и почет, но мы также легко можем и стереть эту актрису из «Иронии судьбы…», – сказала депутат. И трудно отделаться от мысли, что она или не смотрела культовое кино совсем, или ей на волне такого вот, с позволения сказать, «патриотизьму» кушать хочется больше других и она хочет «мочить за Родину» всех подряд.

И хайп вокруг Ахеджаковой и теперь еще и Брыльской в определенных кругах, конечно же продолжится. И людям, наблюдающим за ним со стороны, станет еще противнее. Нет, кто-то, конечно протащится оттого, что несвежие труселя богемной жизни будут полоскать на ветру и те, кому страшно завидовали, глядя на экран или сцену, на самом деле окажутся мелкими, вздорными склочными и – это самое главное! – не очень умными людьми.

Но для большинства людей какое отношение это бурление, извините, говн, брошенных на вентилятор, имеет к искусству? Это поэт в России больше чем поэт. А вот актер, исполняющий выданные ему самые разные роли, – это, оказывается, только актер, которому очень далеко до режиссера. И не только театрального или киношного. Актер легко может стать пешкой, по Леониду Филатову, банальным «сукиным дитем» в руках ловких прохиндеев, режиссирующих нашу жизнь. Особенно если этот актер пребывает в состоянии повышенного или завышенного самомнения, а особым умом Бог не наделил…

И, конечно же, очень жаль двух актрис, которые под конец жизни связались с властью, чтобы как-то обеспечить старость. Ахеджакова, критикуя российские верхи, Брыльска – потакая польским властям, которые охвачены звериной русофобией, на чем и можно сегодня в Польше неслабо заработать. Вот Барбара и старается сама. Российский политолог Валерий Коровин, кстати, объяснил, почему Барбара Брыльска внезапно заняла антироссийскую позицию: «Видимо, в силу опасений не столько за свою судьбу, сколько за судьбу родственников, которые могут пострадать от репрессивной машины польского государства, она и несет эту дичь».

А вот за Лию Ахеджакову стараются другие, и – это самое паскудное! – не факт, что, заработав копеечку, с нею поделятся.

Ну а Ахеджакова и Брыльска могут на себе убедиться, что случается, когда и на старуху бывает проруха. Или на двух старух – две разные прорухи, но суть которых одна: их использовали напоследок и бросили. Подальше от амбразуры. Как в давно известных детских садистских стишках нашего недалекого прошлого:

Дедушка в поле гранату нашел,

Дедушка с ней к сельсовету пошел,

Дернул колечко и бросил в окно –

Дедушка старый, ему все равно...

А ведь у Ахеджаковой была замечательная роль, в которой она фактически сыграла свою нынешнюю судьбу и могла бы предвидеть. В трагикомедии Эльдара Рязанова «Небеса обетованные», где она сыграла художницу Фиму, которую ее фронда на старости лет довела до милостыни на паперти. Ну как на паперти... На грязных мостовых и заплеванных тротуарах грязного советского города. Жизнь в поселке для нищих с красноречивым названием «Закат коммунизма»…

…И разница только в том, что доживать Ахеджаковой наяву, может быть, придется в «Закате капитализма». Любые «-измы» страшно жестоки своей бесчеловечностью – это факт…