Мы плохие. Очень плохие. Бойтесь нас

Наши оппоненты – особенно с началом СВО – «бомбят» нас с позиций морального превосходства. Мол, если даже ваша пожилая бабушка, которая насмотрелась Киселева и Соловьева, поддерживает СВО – она сволочь, и ничто ее не оправдывает.

Повестку в информационном пространстве давно занял правильный «обком», который знает, какие старики достойны одобрения. Нудные колонки покаяния и стыда в латвийских газетках, фуршеты и конференции для желающих выслужиться.

Мы же, «плохие», оказались в положении оправдывающихся. А как же восемь лет бомбежек Луганска и Донецка? 2 мая в Одессе? А как же сами США? Югославия? А Сирия? Ирак, в конце концов? Их же никто не осуждал? Им что, можно? – вопрошаем мы.

Много аргументов в рукаве у нашего брата – но ведь это вторично. Я сама написала не один десяток текстов о том, какие они лицемеры. Коллективный Запад с его «здесь вижу, здесь слепая зона» и двойной моралью. Либералы, которые лишь повторяют их повестку, судорожно пытаясь всем вокруг показать, что они добренькие и не хотят войны. Ведь это плохо, а они же хорошие.

Мы бесконечно играем на их поле, где они задают правила, наклеивают ярлыки нашим, да и собственным родственникам, то отказываясь от них, то их предавая. А мы лишь отвечаем. Они впереди, мы догоняем. Мы бесконечно вынуждены проигрывать, потому что играем по чужим правилам, и они изначально не про нас.

На протяжении многих лет я и моя команда помогаем людям в зоне боевых действий. Многодетные, инвалиды и старики, живущие в ЛДНР, особенно в «серых» зонах. Многие из пожилых, кому мы оказывали помощь, так и называли себя – «старые сепары». Они с ужасом рассказывали о первых взрывах 2014 года. Когда никто не ждал и не мог поверить, что это вообще возможно. Как сидели с подушками на голове в дверных проемах или ванной – надеясь избежать ранений от стекол в случае взрывной волны от «приходов». Одна бабушка рассказала, как прожила в квартире с трупом мужа в Первомайске больше недели. Его посекло насмерть осколками. Спуститься в подвал не было сил, снаряды так «рвало», что не было возможности вынести тело. Потом его похоронили рядом с подъездом и только спустя несколько месяцев перезахоронили на кладбище. Больше недели она просыпалась и жила, а рядом, у окна, лежал ее муж, с которым она прожила всю жизнь. У окна – потому что ему уже не страшно. Живые люди там возле окон давно не лежат.

Другой пожилой мужчина рассказал, как вышел за калитку, а в ту же секунду прилетел снаряд в его дом. Вот в тот момент, когда он стоял, придерживая открытую калитку. Жена погибла под обломками, а сына разметало по всему участку. Он ходил по огороду и показывал, где была нога, а где тело. В одну секунду мир рухнул.

Очевидно, нехорошие старики. Ибо с началом СВО у них появилась надежда, что этот ад, который с разной интенсивностью длился все эти годы, закончится. Люди все эти годы засыпали и засыпают с «тревожным чемоданом» у кровати – документами и всем необходимым. Сотни историй от первых лиц о прилетах в жилые дома, школы, хосписы, дома престарелых зафиксированы. В Донецке, Горловке, Первомайске. Монотонно, много лет длился геноцид жителей Донбасса.

Ничто не вернет той бабушке из Первомайска мужа, а мужчине жену и сына. Но люди в белом пальто про таких говорили эти годы знаете как? «Сами виноваты». Читала такие комментарии под подобными историями у себя в блоге тысячи раз. И нет, им не стыдно ни разу. Потому что плохих же не жалко.

Мы беспрестанно пытаемся Западу, согражданам, всему миру объяснить, почему, почему мы смеем подавать голос. Разжевываем, почему мы не спросили разрешения за то, что заступились. Причем за своих же, ведь там, в Донбассе, свои. Вовлекаемся в череду бесконечных пояснений. Я трясу десятками подобных историй, которые слышала от людей там. Но мы все лишь догоняем. Мы лишь играем на их поле, где они решают, «сами виноваты» или жалости достойны.

А ведь среди тех, кому мы помогали, были не только убежденные «сепары», но и совершенно аполитичные люди. Кому в целом все равно. Парадокс в том, что любая бабушка может оказаться с трупом своего мужа в квартире. И никакая «хорошесть» не поможет ее супругу избежать смерти при взрывной волне. А моральные оценки – пустота. Форма. Оболочка, которая не имеет содержания.

А мы – заполнены до краев содержанием, но не умеем облечь его в форму. И спустя год, а точнее, уже девять лет – пора остановиться перед их зияющей пустотой. Пора создать свою форму и перестать играть на их поле.

Хватит оправдываться. Бесполезно – мы будем в проигрыше независимо ни от чего. Поэтому, когда меня друзья из Европы и Америки что-то спрашивают про ядерную войну и Украину, отвечаю: Да, мы плохие. Очень плохие. Бойтесь нас.

Евдокия Шереметьева