Александр Роджерс: Контрсанкции - творческий подход с заботой о людях

Швейцария и 7,5 миллиарда франков России

В очередной раз возник вопрос российской собственности за рубежом. В этот раз в Швейцарии. Власти ЕС опять пытаются выкручивать руки швейцарцам, чтобы те что-то замораживали и конфисковывали.

За последние несколько лет Швейцария присоединилась практически ко всем антироссийским санкциям, а также заморозила российского имущества на почти 7,5 миллиарда швейцарских франков. Но при этом отказывается передавать эти активы или проценты прибыли от их использования киевскому режиму, а также не выдает кредитов Украине (то есть еще не окончательно сошли с ума, чтобы выбрасывать деньги в пропасть).

Наш МИД в ответ на очередные поползновения со стороны ЕС констатировал, что «в швейцарском законодательстве отсутствуют юридические основания, допускающие конфискацию средств российского Центробанка. Деньги находятся в коммерческих банках, которые центральный швейцарский депозитарий не обслуживает, соответственно, он не может распоряжаться доходами с вкладов».

Со своей стороны швейцарский госсекретариат по экономике (SECO) сообщает, что по состоянию на конец марта 2025 года заморожено 14 объектов недвижимости, принадлежащих российским физическим или юридическим лицам. В предыдущем отчете, изданном в августе прошлого года, их было 17. То есть три объекта разморозили.

Из санкционных списков также исключили троих россиян — министра спорта РФ Михаила Дегтярева, предпринимателя Вячеслава Кантора и экс-главу «Еврохима» Владимира Рашевского. То есть, с одной стороны, идет давление со стороны евробюрократов, с другой, местным властям все это не нужно и они пытаются если не вернуться в «бизнес как обычно», что пока невозможно, то хотя бы смягчить накал и демонстрировать, что у них нет конфронтации с Россией.

Вопросы к странам Европы

Но поскольку давление со стороны ЕС на тему «а давайте что-нибудь заморозим у Москвы и отдадим Киеву» продолжается, то неизбежно возникают вопросы, а какими могут быть наши ответные действия и что мы можем конфисковать в ответ. И не только в адрес относительно вменяемой Швейцарии, но и в адрес стран, демонстрирующих откровенную русофобию и включенных в список недружественных.

А тут, нужно констатировать, есть достаточно большое пространство для маневров. Особенно если подходить к процессу творчески.

Вот есть, например, Национальный медицинский исследовательский центр (НМИЦ) нейрохирургии имени академика Н. Н. Бурденко Министерства здравоохранения Российской Федерации, в котором лечатся тысячи людей со всей России. Многие лечатся там амбулаторно, то есть проходят процедуры, а не лежат в стационаре. И если курс лечения занимает две недели или месяц, то им нужно все это время где-то жить. Или снимать квартиры посуточно, или искать гостиницы, большинство из которых расположены достаточно далеко.

И есть Чехия, политическое руководство которой все последние годы демонстрирует высшую степень русофобии: сносит памятники, поддерживает русофобские образовательные программы, закупает снаряды для киевского режима. Снаряды, которые потом в том числе убивают гражданских людей.

А возле больницы Бурденко есть сразу два жилых комплекса — Чешский центр и Чешский дом, — где есть и гостиницы, и апартаменты. Оба в связи с русофобской активностью чешских властей не используются и несколько лет стоят заброшенными — здания ветшают, окна грязные или даже разбитые. При этом какое-то время назад был скандал, когда текущие владельцы Чешского дома самовольно установили вокруг него ограждения, незаконно захватывающие часть муниципальной территории общего пользования.

Здания не используются, создают вокруг проблемы и атмосферу запустения. А могли бы приносить пользу людям, включая онкобольных. И у этих двух комплексов нет статуса дипломатической собственности. Ну, вы поняли идею…

Вообще, проблема неиспользуемой недвижимости в городах существует. Кто-то купит недвижимость, а потом по тем или иным причинам не использует — и она приходит в упадок. Там заводится сырость и гниль, ветшают фасады, их расписывают граффитчики, местность начинает принимать заброшенный вид, а это плохо — есть же теория разбитых окон, и она работает.

Там заводятся тараканы и крысы, которые потом начинают набеги на соседние здания. Там начинает происходить мутная активность бомжей или наркоманов. Там потом случаются пожары или другие неприятные происшествия, ибо территория без должного присмотра привлекает неприятности. Как с заброшенными дачами, которые зарастают сорняками, лезущими на соседние участки.

Архитекторы и муниципальщики обычно прекрасно в курсе таких проблем.

Поэтому частная собственность частной собственностью, но это вопрос общественной безопасности и благоустройства. И должны быть инструменты принуждения собственников «используй или откажись».

Меня, как менеджера с многолетним предпринимательским стажем, физически мучит нерациональное использование ресурсов. Видеть этого не могу (у меня, если что, есть целый список подобных бесхозных объектов).

А если уж общественная необходимость совпадает с политической целесообразностью — так и сам бог велел начать действовать.