Знаете, почему началась СВО? Совсем не потому, что Украину когда-нибудь могли принять в НАТО. Могли, конечно, но задолго до СВО в НАТО приняли Эстонию, после чего от границы НАТО до Санкт-Петербурга осталось всего сто километров (от Украины до Москвы 550). После начала СВО в НАТО приняли Финляндию и Швецию, после чего Балтийское море стало озером НАТО, а стратегическое положение Балтийского флота ухудшилось сильнее, чем ухудшилось бы положение Черноморского, если бы Украина вступила в НАТО. Наконец, ничто не мешало Западу поощрить Зеленского на подписание Стамбульских соглашений в 2022 году, после чего принять Украину в НАТО (если бы действительно боялись принимать воюющую Украину).
На самом деле единственный раз серьёзная опасность даже не приёма, а лишь старта интеграции Украины и Грузии в НАТО существовала 2–4 апреля 2008 года во время Бухарестского саммита НАТО, когда команда Буша-младшего пробивала для обеих стран «программу действий по членству в НАТО», которая приблизила бы Киев и Тбилиси к альянсу, но не гарантировала приём.
Тогда Франция и Германия заблокировали американскую инициативу. Большинство остальных союзников по НАТО также были не в восторге. Не желал Запад принимать Украину и Грузию в НАТО потому, что местные режимы (на тот момент возглавлявшиеся Ющенко и Саакашвили) и так готовы были подержать любые антироссийские шаги Запада, но при этом Запад перед ними никаких обязательств не имел. Насколько это было удобно Западу все увидели во время СВО. Украина воюет с Россией, а Запад помогает как хочет, когда хочет и чем хочет (а не хочет — не помогает). Хотя война началась и приобрела нынешний масштаб именно с подачи Запада и благодаря его провокации.
Аналогичным образом в войну с Россией пытались втравить Грузию, которой, как свидетельствовал премьер Ираклий Кобахидзе, Запад открытым текстом предлагал начать войну с Россией, продержаться три дня и уходить в горы. Заметьте, никто не мешал Западу принять Грузию в НАТО. Связанная на Украине Россия не стала бы начинать ещё одну операцию на Кавказе. Но Тбилиси предложили не НАТО, а войну, причём заранее предупредили, что спасать не будут: предложили уходить в горы.
Так каким же образом Запад заставил Россию начать СВО, если вступление Украины в НАТО в ближайшем будущем не ожидалось?
Дело в том, что иногда начало войны встречают с облегчением, так как ожидание её бывает хуже и опаснее самих военных действий. Украинский случай из этого ряда. Запад организовал на Украине простую провокацию, уклониться от которой России не представлялось возможным. Он подготовил ВСУ к атаке на Донбасс. Все вроде бы это знали и сравнивали ситуацию с хорватской операцией по разгрому Сербской Крайны. Но отличие в том и заключалось, что хорватская операция готовилась в абсолютной тайне и началась неожиданно. Между тем операция по уничтожению ДНР/ЛНР готовилась совершенно открыто, о ней писали украинские, российские и западные СМИ, публиковались данные о численности украинских ударных группировок, планируемых направлениях главных ударов, рубежах, на которые должны были выйти ВСУ, и сроках проведения операции.
Начаться она могла в любой момент, но с момента объявления окончательной готовности не начиналась более полугода (если считать до «ультиматума Путина в декабре 2021 года, то девять месяцев, если до начала СВО, то одиннадцать). Дело в том, что расчёт делался не на захват ДНР/ЛНР. На Западе понимали, что, даже пропустив первый удар, Россия способна выбить украинские войска из республик. Начало агрессии Киева против Донбасса при действующих, хоть и не исполняющихся Минских соглашениях, не позволило бы собрать антироссийский европейский консенсус. Было необходимо заставить Россию нанести первый удар.
Именно поэтому подготовка к нападению велась открыто — Кремль пытались выманить на превентивные действия. Но Путин предложил переговоры. Западу, однако, переговоры были не нужны, ему был нужен конфликт, в ходе которого он собирался победить Россию экономически и взорвать изнутри социально. Украинская подготовка к войне вынуждала Россию создать и держать на границе Донбасса (от Белгорода до Ростова) мощную группировку российских войск, которая могла бы парировать удар ВСУ.
Но удар не наносится. Вместо этого Запад продолжает усиливать и модернизировать ВСУ, развивает совместные программы. В общем, делается всё для того, чтобы Россия вынуждена была бы держать в поле крупную армию в готовности к войне, но без войны. Такая ситуация постепенно разлагает войска, которым надоедает сидеть в окопах и терпеть лишения, в то время как война всё не начинается. Да и нервное напряжение в ожидании близящейся войны не способствует укреплению здоровья бойцов, командиров и политиков.
При этом Запад живёт мирной жизнью, а по другую сторону границы в окопах сидит украинская армия. Но её положение лучше, так как она с 2014 года ведёт вялотекущую войну против Донбасса. То есть у Украины война, пусть и не совсем настоящая, была, а у России не было, но при этом армию в поле держать России было надо.
А чтобы в Москве не расслаблялись, на Западе затеяли ещё и подготовку крымской операции ВСУ. России демонстрировали, что ей не дадут переждать кризис, что ВСУ будут постоянно усиливать, создавать новые направления военного давления на российскую границу, до тех пор пока Москва либо не начнёт боевые действия первой, либо не сломается под гнётом необходимости выделять всё больше средств на неидущую войну.
В ходе всех этих подготовок Запад допустил всего одну ошибку: когда безумный Зеленский начал в очередной раз верещать о приёме Украины в НАТО, ему в очередной раз поощрительно ответили, что двери открыты, но прежде надо решить территориальный вопрос. Фактически этот ответ, как и раньше, означал «никогда». Запад до этого тридцать лет говорил Украине «не сейчас» и выставлял какие-нибудь условия, которые не позволяли принять её в данный конкретный момент, но теоретически могли измениться когда-нибудь в будущем.
Но Путин увидел в этом шанс России. Именно поэтому он внезапно придал такое гипертрофированное значение разговорам о приёме Украины в НАТО и вдобавок потребовал увода натовской военной инфраструктуры в границы 1997 года. Согласие США и НАТО хотя бы начать обсуждение этого вопроса обесценило бы их украинский проект, так как всему миру стало бы ясно, что если США всерьёз обсуждают с Россией отвод военной инфраструктуры НАТО (в создание которой уже вложены сотни миллиардов долларов) в границы 1997 года, то никакой поддержки Запада в случае военного противостояния с Россией никакая Украина не получит (концепция изменилась и Вашингтон договаривается с Кремлём). Ну а раз США отказались от переговоров и грубо ответили, что будут принимать в НАТО, когда захотят и кого захотят, то и СВО началась не только и не столько как операция по защите Донбасса (хоть и этот тезис развивался на будущее), сколько как ответ на намерение принять Украину в НАТО.
Заявить, что такого намерения у него не было и нет, Запад в создавшихся условиях уже не мог. В результате хоть Европа и сделала выбор в пользу поддержки США (причём не сразу и не вся), но мир в целом оказался на стороне России. Москву не удалось обвинить в неспровоцированной агрессии, изолировав и маргинализировав её на этом основании. Позиция России оказалась близкой и понятной большинству незападных стран, в результате чего Россия без особых проблем смогла обойти санкционные режимы и не дать замкнуться кольцу торгово-экономической блокады. В этот момент был заложен фундамент глобальной победы РФ и её союзников над коллективным Западом.
Но идея изматывающей Россию «войны понарошку» не оставила западных планировщиков. Только если четыре года назад «странная война» (военный кризис без боевых действий) разжигался Западом для уничтожения России, то сейчас времена изменились и аналогичный кризис разжигается Европой для того, чтобы выторговать конкретно для себя приемлемые условия мира.
Отсюда настойчивые рассказы о готовности отправить на Украину военные контингенты «коалиции желающих». Контингентов нет, цели их не определены, но разговоры ведутся так, будто они вот-вот (буквально завтра или послезавтра) высадятся на Украине. Это должно оказывать психологическое давление на российское руководство, буквально «сбивать его с дыхания» при планировании военных и дипломатических операций. Угроза есть, но реализуется ли и если да, то когда никто не знает. Сегодня Западу вроде бы некого послать, а завтра, глядишь, найдутся первые пятьдесят тысяч, а позже к ним и ещё 150 тысяч добавятся.
Давление, таким образом, оказывается не только на Путина, но и на Трампа. Последнему как бы говорят: смотри, ты не желаешь идти на конфронтацию с Россией, а что ты будешь делать, когда европейские страны НАТО будут с ней воевать? Именно поэтому Путин сейчас предельно жёсток и в очередной раз объявил во Владивостоке любые иностранные формирования на Украине законной целью.
Проблема в том, что если европейцы пришлют на Украину своих солдат, то именно для того, чтобы Россия по ним ударила. Они же не случайно уже сейчас называют этот несуществующий контингент «миротворческим». Хоть он не может быть таковым, ибо миротворцы вводятся в зону конфликта только по мандату ООН и только с согласия обеих сторон конфликта. Россия заранее объявила, что никаких самозваных миротворцев на Украине не допустит. Но задача западных СМИ состоит в том, чтобы вложить потребителям информации в голову уверенность в том, что западный контингент на Украине миротворческий. Чтобы затем удар по нему можно было объявить «беспрецедентным по масштабам и циничности» «нападением на миротворцев».
Запад однозначно заявил нам, что не намерен капитулировать, а любой компромисс с Россией он считает капитуляцией. Мир он считает возможным только на выдвинутых им (Западом) условиях. То есть по факту после разгрома Украины Запад собирается продолжать войну против России до победы. Одним из условий перелома невыгодной для Запада стратегической глобальной конфигурации является переформатирование в свою пользу глобального общественного мнения.
Именно под эту цель и планируются все ближайшие операции и провокации Запада. Когда воевать нечем, в войну пытаются играть. Но эта игра подчас бывает опаснее открытой войны.
Ростислав Ищенко,
специально для alternatio.org