Запад против России: хроника тысячелетней войны

Наша страна часто становилась объектом агрессии, но старается не вспоминать об этом

Запад (и особенно некоторые государства Восточной Европы) любит предъявлять счет нашей стране за то или се. Вплоть до царских долгов. Но у россиян есть свои встречные вопросы к целому ряду западных государств, причем копившиеся едва ли не на всем протяжении истории нашего Отечества, которые, однако, мы в ответ не предъявляем.

Ведь сокрушить Россию Запад пытался неоднократно. Все попытки даже не перечислишь. Конечно, и российские войска, в свою очередь, не раз вступали на территорию Восточной и даже Западной Европы, но каждый раз – по просьбе какой-либо страны, не ставя целью кого-либо оккупировать. А вот западные гости пытались зайти без какого-либо приглашения и зачастую с откровенно грабительскими планами.

Но никогда – ни Швеции в XVIII, ни Франции в XIX, ни Германии в XX веке, – Россия (СССР) не мстила. Всегда проявляла благородство победителя. Не собирается наша страна выдвигать какие-то претензии в юридическом плане за прошлое и сейчас, но это не значит, что их нет. Они есть, и куда более весомые, чем встречные.

Самые ключевые мы приведем ниже, но, опять-таки, исключительно только для того, чтобы показать: Россия гораздо чаще оказывалась жертвой агрессии, чем сама предпринимала какие-то спорные действия, но при этом не бросается упреками в чей-либо адрес за события давно и очень давно минувших дней.

Итак, претензия № 1: в тот момент, когда княжества Киевской Руси стали жертвой нашествия Батыя, в спину им ударили западные крестоносцы.

«Честная игра» в истории человечества встречалась не слишком часто, а в Средневековье, когда у кого больше силы, тот и прав, – и подавно.

Но все равно две агрессии в XIII веке в отношении Новгорода со стороны сначала шведских рыцарей, а потом не знающих пощады боевиков Тевтонского ордена стоят особняком. Ведь Русь фактически ценой самопожертвования остановила тьмы ордынцев, которые, понеся немалые потери, не рискнули двинуться дальше в Европу.

Ну а что в благодарность? А в благодарность в 1240 г. была проведена разведка боем крепости Новгородской земли, счастливо избежавшей нашествия орды лишь благодаря государственной мудрости князя Александра Ярославовича. Пограбить шведские рыцари не успели: русские войска застали их врасплох, атаковав сразу после высадки.

Но в историю Александр Невский вошел благодаря освобождению Пскова от тевтонских оккупантов и победе над ними в ходе Ледового побоища в 1242 г. Предательскую роль для незваных гостей с Запада сыграл, как известно, лед, не выдержавший веса закованных в латы рыцарей и их коней. Но до этого все для них было прекрасно – спокойно захватывали русские города, убивали их защитников. ну и грабили все, что плохо и хорошо лежало. А когда возникли сложности, помогла пятая колонна из прозападно настроенной элиты того времени – бояр Пскова, открывших ворота родного города.

И если бы новгородцы не вернули из изгнания Александра, наверняка тевтонские вояки получили бы жирный куш в виде богатств этого города. Впрочем, это была только первая попытка привить России западные ценности.

Претензия № 2: Швеция в период правления Карла XII стремилась сокрушить Российское государство и захватить Москву.

Шведская армия вполне могла превратить огромное Российское государство в маленькую Московию, если бы не авантюризм самого их короля. Карл XII решил победить сразу всех своих противников – датчан, силезцев и русских.

Что касается первых и отчасти вторых, то это ему, в общем, удалось. Но с русским медведем вышла незадача. Пространство матушки России уже тогда было таково, что одной победы под Нарвой для достижения цели войны, низведения России до роли вассала и сырьевого придатка было совершенно недостаточно.

Но Карл XII первым из завоевателей нащупал уязвимое звено империалистической России – межнациональные противоречия, и попробовал сыграть на них. Отчасти преуспел: на его сторону переметнулся гетман Мазепа. Это в каком-то смысле предшественник Петлюры и Бандеры и собирательный образ панов Яценюка, Кличко и Тягнибока. Он, как и современные украинские политики, маневрировал: на сторону Карла, несмотря на личную дружбу с русским царем, он переметнулся, но сколько-нибудь серьезной помощи не оказал. На исход битвы под Полтавой в 1709 г., помимо грамотного ведения боя возмужавшим Петром I и подготовки к нему, оказало влияние и то, что шведы не получили обещанную помощь со стороны мазепинцев: вместо 50 000 человек, которых обещал Мазепа, реально привести удалось лишь 5000.

Уже тогда украинское общество было расколото на тех, кто симпатизировал России и Западу.

Так или иначе, русская армия сокрушила прежде непобедимую шведскую – ученики превзошли учителей. Довершил разгром Швеции русский флот, главное (наряду с ныне непонятно как реформируемой Академией наук) творение Петра. Главная и первая в истории России виктория достигнута была русским флотом у мыса Гангут в 1714 г.

Претензия № 3: войска Наполеона нанесли страшный урон России, разграбили и сожгли Москву.

Говорят, Наполеон выбирал, куда двинуть свою «Великую армию», и в конце концов остановился на по тем временам величественной, но третьестепенной Москве. Формальное основание, вошедшее в историю, – желание императора Бонапарта поразить Россию в «самое сердце», захватив Первопрестольную.

Странная стратегия, поскольку Москва тогда ни политическим, ни экономическим центром страны не была. Собственно, это и показала бесполезность оккупации наполеоновскими войсками Первопрестольной: войну таким образом они не выиграли и выиграть не могли.

Так что же тогда влекло Бонапарта и его воинство? Думается, совсем другое – богатство древней столицы России. И вот в этом плане хваленые наполеоновские вояки преуспели. Масштаб разграбления города – его храмов, дворцов, дворянских усадеб и купеческих домов, – не имел аналогов в истории. Что не могли вывезти, вроде гигантского креста на колокольне Ивана Великого, – просто уничтожали. Только сам император вывез, как говорят, практически три обоза ценностей, в основном золота.

И все бы уехало во Францию, если бы поход в Россию не обернулся полным разгромом. Хотя русские войска сначала под командованием Барклая-де-Толли, а потом Кутузова не нанесли ни одного фатального поражения наполеоновцам, стратегически им удалось переиграть Бонапарта, сначала не позволив ему разгромить русскую армию по частям, а потом просто позволив наполеоновским войскам морально разложиться и отяжелеть от наворованного барахла.

Сыграла свою роль и дубина «народной войны»: русские крестьяне раскусили лживость пропаганды Бонапарта намного быстрее, чем современные интеллектуалы разбираются с хитрыми маневрами либеральной агитации. Сначала Наполеон собрался было дать волю русским крестьянам, но понял, что эта масса окажется бесконтрольной, и от затеи отказался. Да и вряд ли посулы французского императора изменили бы что-то в отношении патриотически настроенных крестьян Герасима Курина, Василисы Кожиной, примкнувшего к ним дворянина Дениса Давыдова и других знаменитых партизан к оккупантам.

Претензия № 4: целый ряд империалистических государств объединились в ходе Крымской войны 1853-1856 гг. для агрессии против России.

Прообраз антисоветского блока западных государств сложился задолго до появления СССР на карте мира. Возник он еще в ходе Крымской войны 1853-1856 гг. Тогда фактически все крупные держав оказались вовлечены в нее, причем не на стороне России.

Это было первое нападение коалиции западных государств на Россию, которая отнюдь не была еще ни советской, ни социалистической. Да и в военном отношении при Николае I Российская империя сильно отстала в своем развитии. В общем, не представляла тогда царская Россия никакой серьезной опасности, что и сделало ее объектом агрессии.

На стороне Турции выступил действительно целый блок государств – Англия, Франция и Сардиния (единой Италии тогда еще не было). Но и это еще не все: у границ сконцентрировались массы прусских и австро-венгерских войск. Стоило сдвинуть основные силы русской армии в сторону Крыма, и, весьма вероятно, на стороне западной коалиции выступили бы еще два мощных государства.

Оборона Севастополя, воспетая в легендарных рассказах Льва Толстого, – славная, но вместе с тем и трагическая страница военной истории России. Защитники города отчаянно сражались с превосходящим по всем параметрам противником, покрыли себя неувядаемой в истории славой, но все же потерпели поражение. И если бы не взятие русскими войсками турецкой крепости Карс, то условия мира были бы сродни капитуляции. Впрочем, они и так оказались весьма суровыми: согласно Парижскому договору 1856 г., Россия фактически не могла иметь военный флот в Черном море.

Стало ясно, что нужны серьезные преобразования в стране, чтобы успешно противостоять коалициям иностранных государств. Но случились они лишь спустя 60 лет, по итогам Великой Октябрьской социалистической революции.

Претензия № 5: в ходе XX века Запад втянул Россию/СССР сразу в три мировые войны, включая холодную, ценой которых стали неимоверное количество человеческих жертв и страшные материальные потери.

Вообще-то начался XX век для России сразу же с кровавой увертюры, которой оказалась Русско-японская война. Ее результатами стали тяжелое поражение и первая русская революция.

Но урок не пошел царскому самодержавию впрок: в 1914 г. под предлогом защиты сербов оно позволило втянуть себя в мировую бойню. В ходе нее русская армия не раз спасала западных союзников ценой огромных жертв: целый корпус наших солдат и офицеров сражался во Франции. В ответ союзники не простили даже долги царского правительства.

Слабенькая в условиях неприемлемого для нее капитализма царская Россия снова потерпела поражение, сам царь отрекся под давлением собственного предавшего его окружения. Все плоды от победы в Первой мировой войне достались империалистам Антанты. Тогда еще была заложена и политическая мина замедленного действия. Жесткие условия Версальского договора и катастрофическое экономическое положение Германии породили в этой стране реваншистские настроения, приведшие в конечном счете к зарождению фашизма.

Гитлер, собственно, выразил в концентрированной и предельно жесткой форме старую идею еще тевтонских рыцарей о «дранг нах остен» – натиске на Восток. Дорогу к нашим границам западные демократии открыли ему Мюнхенским сговором в 1938 г., после которого вопрос стоял лишь о времени, когда СССР и фашистская Германия сойдутся в смертельной схватке. Благодаря государственному гению И.В. Сталина случилось это не в 1939 г., как рассчитывали недруги нашей страны, а в 1941 г. и на гораздо более дальнем расстоянии госграницы от жизненно важных центров страны. В результате хваленый гитлеровский блицкриг увяз в необъятных просторах нашей Родины и был окончательно остановлен благодаря мужеству и героизму наших воинов у стен Москвы и Ленинграда, а год спустя – в развалинах Сталинграда.

После этого исход войны был ясен всем, включая разумную часть гитлеровского руководства. Только после этого Великобритания и США начали деятельно, а не большей частью на словах формировать антигитлеровскую коалицию. Второй фронт, сберегая жизни своих солдат, открыли лишь 6 июня 1944 г., когда советские войска были уже недалеко от Восточной Пруссии и могли всё решить сами.

Сразу после разгрома гитлеровцев американские стратеги приступили к разработке планов нападения на СССР с использованием атомного оружия. В Японии они подвергли атомной бомбардировке лишь два города, в СССР планировали не один десяток. А ведь наша страна и так лежала в руинах: тысячи городов и деревень, десятки тысяч заводов и фабрик были стерты с лица земли, взорваны или уничтожены немецко-фашистскими оккупантами в ходе боевых действий, а самое главное – мы потеряли 28 миллионов человек.

Претензия № 6: развалив Советский Союз, Запад с упорством, достойным лучшего применения, пытается привести к власти в бывших союзных республиках профашистские режимы.

Так было в Грузии, Молдавии и Прибалтике, так сейчас происходит на Украине.

Пусть история останется в прошлом

В общем, в истории взаимоотношений России и Запада случалось действительно всякое, но это не значит, что прошлое должно довлеть и заставлять страны относиться друг к другу с недоверием. Впрочем, «доверяй, но проверяй». Во времена горбачевской перестройки в нашей стране многим показалось, что «новое мышление», которое проповедовал Михаил Сергеевич, и вправду возобладало. Увы, это была не более чем утопия.

Самый свежий пример – намерение латвийских властей предусмотреть уголовное наказание за… отрицание советской оккупации. Но если ее действительно не было, что же делать? А делать ничего и не надо – нужно просто оставить историю историкам. И не судить настоящее по прошлому, за одним исключением: решения Нюрнбергского трибунала и, соответственно, итоги Второй мировой войны никакому пересмотру не подлежат.