Эполет Массены

Погода в горах Швейцарии непредсказуема. То густой туман скрывает очертания величественного пейзажа, то мелкий дождик сыплет не переставая. Но если на какое-то мгновение природная завеса отступает, взору открывается грандиозное зрелище. Прямо в отвесной скале, обращенной в сторону Тойфельсбрюке, он же «Чертов мост», высечен огромный крест. Под ним надпись: «ДОБЛЕСТНЫМ СПОДВИЖНИКАМ ГЕНЕРАЛИССИМУСА ФЕЛЬДМАРШАЛА ГРАФА СУВОРОВА РЫМНИКСКОГО КНЯЗЯ ИТАЛИЙСКОГО ПОГИБШИМ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ЧЕРЕЗ АЛЬПЫ В 1799 ГОДУ».

История, произошедшая здесь, до сей поры трактуется с точки зрения противоположных сторон по-разному. Одни убеждены, что действия русских войск, руководимых Суворовым, были его роковой ошибкой. Другие — что они были единственно верными и при удачном стечении обстоятельств вообще могли изменить дальнейший ход истории.
Так или иначе, но случилось то, что случилось, выводы же каждый волен сделать сам. А пока постараемся понять, что же произошло в Альпах в самом конце XVIII столетия?

В 1789 году Франция из веками складывавшейся, устоявшейся и влиятельнейшей монархии превращается в едва оформившуюся и рвущуюся к свободе республику. Почувствовав нарастающую опасность, европейские монаршьи дворы начали объединять свои усилия в попытках усмирения мятежной Франции. Первый из созданных против нее военных союзов, в который в 1792 году вошли Австрия, Пруссия и Великобритания, не принеся никаких результатов, распался спустя 5 лет. Но не прошло и года, как еще более обеспокоенные сложившейся ситуацией Австрия, Великобритания, Турция, Королевство обеих Сицилий, а также присоединившаяся к ним Россия в 1798-м образовали вторую антифранцузскую коалицию. В это же время французская армия, ведомая молодым генералом Бонапартом, уже вторглась в Египет, захватив по пути Ионические острова и остров Мальту, имевший огромное стратегическое значение.

Русская эскадра под командованием адмирала Ушакова подошла к Ионическим островам и блокировала остров Корфу, являвшийся ключом ко всей Адриатике. Атака укрепленной крепости острова с моря заставила французский гарнизон капитулировать 2 марта 1799 года. На суше же австрийцы, располагая армией, вдвое превосходящей по численности французскую, сумели оттеснить армию генерала Журдана за Рейн, но на границе с Тиролем потерпели серьезное поражение. Коалиция попала в очень трудное положение.

По настоятельному требованию союзников возглавить объединенные войска во имя спасения ситуации должен был фельдмаршал А.В. Суворов. Он же, отстраненный от службы по причине своего несогласия с императором Павлом I по поводу проводимых им в армии реформ, находился фактически под домашним арестом в собственном имении. Однако это вовсе не означало, что полководец не был в курсе происходивших событий. Он внимательнейшим образом следил за теми действиями, которые вели в Европе молодые французские генералы, анализировал то новое, что было привнесено ими в практику ведения войны. Так что, едва получив от императора Высочайший рескрипт о назначении, Суворов начал действовать. Надо сказать, что, будучи убежденным монархистом, он придавал войне с Францией особое значение, хотя за всю его многолетнюю практику командовать объединенными войсками ему пришлось впервые.
Русская армия была сформирована из трех корпусов: корпуса генерал-лейтенанта А.М. Римского-Корсакова, корпуса французских эмигрантов, состоящих на службе в российской армии, под командованием принца Л.-Ж. Де Конде, и корпуса, возглавляемого самим Суворовым.

Во время пути командующим был предпринят ряд мер, направленных на сохранение войск, которым предстоял тысячекилометровый переход, — от обеспечения их необходимым количеством материальных средств и продовольствия до организации отдыха на марше. Главной же задачей командующего было обучение войск, и в первую очередь австрийских, склонных к недостаточно активным действиям.

15 апреля в Валеджо Суворов приступил к руководству войсками коалиции. Его решительные действия довольно быстро обеспечили ряд побед союзников. В тесном взаимодействии с эскадрой Ушакова Суворов в течение нескольких месяцев очистил от французов практически всю Италию. Несмотря на неоднократные попытки Вены вмешаться в действия командующего, он, учитывая сложившуюся обстановку, продолжал придерживаться своего плана. Однако последовавшие вскоре еще три крупные победы союзных армий вызвали еще более неоднозначную реакцию. Теперь командующему вменялось в обязанность докладывать в Вену о каждом своем решении, и только после утверждения их австрийским Военным советом он получал возможность действовать. Такое положение сковывало действия полководца. В одном из писем графу Разумовскому Суворов писал: «Фортуна имеет голый затылок и на лбу длинные висячие волосы, лёт её молниен, не схватя её за власы — уже она не возвращается».

Победа над войсками противника на реке Адда (26—28 апреля 1799 года) дала союзникам возможность овладеть Миланом и Турином. Следующее сражение — у реки Треббия, состоялось 6 июня, когда Суворов во главе 30-тысячного войска вынужден был спешно выступить на помощь австрийцам, на которых напала французская армия генерала Ж. Макдоналда. В условиях летней жары русское войско, когда шагом, а когда и бегом, за 38 часов преодолев 60 км по Треббии, прибыло к месту как раз вовремя и без всякой передышки вступило в бой, поразив противника стремительностью и неожиданностью натиска. Спустя 2 дня ожесточенных боев Макдоналд отдал приказ об отступлении. Суворов был полон решимости добить обессилевшего противника, потерявшего половину своей армии, и начать вторжение в пределы Франции. Но руководство Австрии имело на этот счет свое мнение, и российский полководец, до глубины души возмущенный «неискоренимой привычкой битыми быть», вынужден был отступиться. Французы, получившие возможность перегруппироваться и собрать новые силы, двинули свои войска, ведомые молодым талантливым генералом Жубером, на Алессандрию — к месту расположения союзных войск. Последняя битва Итальянской кампании произошла у городка Неви. Начавшаяся ранним утром 4 августа, закончилась она полным разгромом французов. Но опять же согласно позиции Венского двора решающий удар противнику нанесен так и не был. В результате русские войска направлялись в Швейцарию на соединение с корпусом генерала Римского-Корсакова для последующего совместного наступления оттуда на Францию.

Согласно разработанному австрийцами плану русские войска должны были заменить там союзников, которые, в свою очередь, перемещались в районы Среднего и Нижнего Рейна — их Австрия намеревалась вернуть себе в первую очередь. Организаторы этого перемещения, однако, не посчитали нужным привлечь к разработке непосредственных исполнителей. К тому же австрийцы не хотели, чтобы русские долго оставались в Италии. Причина была проста: Суворов на освобожденных территориях фактически восстанавливал местную муниципальную власть, а это никак не устраивало австрийцев, уже считавших Италию своей.

Согласно первоначально разработанному плану армия Суворова должна была выйти из города Асти 8 сентября и двигаться двумя колоннами: корпусом генерала В.Х. фон Дерфельдена и корпусом генерала А.Г. Розенберга, которым было приказано, соединившись 11 сентября в Новаре, далее идти вместе по направлению к городу Айроло. Артиллерию и обоз предполагалось перемещать отдельно, через Италию и провинцию Тироль в Швейцарию.

Тем временем, получив приказ о полном выводе войск из Швейцарии, главнокомандующий австрийскими войсками эрцгерцог Карл начал незамедлительно его осуществлять. Суворов, узнавший об этом 3 сентября, вынужден был немедленно, не дожидаясь сдачи гарнизона крепости Тартоны, выступить в Швейцарию. Но именно в этот момент французы предприняли отчаянную попытку деблокировать осажденную цитадель, Суворову же пришлось вернуться и вынудить гарнизон капитулировать. Потеря двух дней в сложившейся ситуации могла привести к самым серьезным последствиям.

Армия, насчитывающая около 20 тыс. человек, преодолев более 150 км пути, прибыла в местечко Таверне не через 8 дней, как планировалось, а через 6. Суворову как можно быстрее требовалось достичь перевала Сен-Готард. Еще находясь в Асти, он дал поручение австрийскому фельдмаршалу М. Меласу подготовить и сосредоточить до прихода армии в Таверне вьючный обоз, необходимый для дальнейшего продвижения (всего союзники должны были предоставить к 15 сентября 1 500 мулов с фуражом и провиантом). Но прибыв в Таверне, Суворов не обнаружил ни того, ни другого, и только 18 сентября около 650 животных с частью запаса фуража прибыли на место. Частично использовав казацких лошадей для восполнения недостающих и завершив подготовку к маршу, 20 сентября Суворов начинает выдвижение к Сен-Готарду. Время неумолимо сжимается. «План общей атаки», разработанный штабом Суворова в Таверне в условиях изменившейся ситуации и рекомендованный к реализации австрийским полководцам Ф. Хотце и Г. Штрауху, предполагал наступление всех союзных войск на фронте протяженностью 250 км вдоль правого берега реки Рёйс, от места ее впадения в Ааре, до Люцерна.

Особое значение Суворов придавал взятию Сен-Готарда. В связи с этим он позаботился, чтобы был распространен слух о том, что наступление должно начаться не раньше 1 октября (в плане же первоначально значилось 19 сентября, но из-за задержки в Таверне оно состоялось 24 сентября). Французы в Швейцарии имели несколько преимуществ перед наступающими союзниками: более выгодную стратегическую позицию, значительный опыт ведения войны в условиях горной местности и хорошее ее знание. Суворову же при взаимодействии с отрядом Штрауха предстояло выбить с этих позиций французов, руководимых опытнейшим генералом К.Ж. Лекурбом. Для французов наступление русских, начавшееся ранним утром 24 сентября, именно на этот перевал оказалось полной неожиданностью.

Численный перевес союзных войск на момент наступления, по мнению некоторых исследователей, составлял 5:1, но, несмотря на это, первые атаки французы умело отбили. Однако наступавшие, применяя тактику обходного маневра, постоянно вынуждали их к отступлению. К полудню после тяжелых боев Суворов поднялся на Сен-Готард. Затем немного отдохнувшие войска стали спускаться вниз, и к полуночи перевал был взят — французы отступили к Урзерну. На следующий день в 6 утра колонны союзников двинулись на Гешенен через так называемую «Урийскую дыру» — пробитый в горах тоннель длиной около 65 м, диаметром около 3 м, который находился километрах в 7 от Урзерна. Сразу за выходом из него дорога, нависавшая огромным карнизом над пропастью, резко спускалась к Чертову мосту. Этот мост, переброшенный через глубокое ущелье Шелленен, по сути, соединял тонкой ниточкой север Италии и южные границы германских земель.
 
Над ущельем с противоположной стороны нависал Чертов камень, с которого как на ладони просматривались и выход из тоннеля, и сам мост. А потому вышедший из «Дыры» авангард наступавших сразу попал под шквальный огонь противника.

К началу сражения французские саперы не смогли полностью разрушить столь важную переправу, и во время боя мост состоял как бы из двух половин — левобережная аркада была частично подорвана, правая же оставалась невредимой. Русские, разобрав под огнем противника стоявшее неподалеку деревянное строение, связав бревна и наскоро восстановив мост, устремились по нему на противоположный берег. Французы, почувствовав, что их начинают обходить с флангов, отступили, но их преследование было отложено до полного восстановления моста. После 4 часов работы движение войск было возобновлено.

Тем временем в районе Цюриха, куда и должна была в результате выйти армия союзников, происходило следующее. После отвода австрийских соединений в Германию армия Римского-Корсакова и корпус Хотце стали для главнокомандующего французских войск в Швейцарии  Массены  лакомым куском. Лишь водная преграда не позволила ему сразу атаковать. Узнав от своего шпиона в штабе русской армии Джакомо Казановы о том, что на 26 сентября русскими намечен переход в наступление,  Массена  молниеносно нанес решающий удар. Ночью 25 сентября в 15 км от Цюриха, у Дитикона, группа смельчаков, переправившись вплавь лишь с холодным оружием и сняв русские дозоры, обеспечила переправу основной части войск  Массены . В двухдневном сражении армии Римского-Корсакова и Хотце были разгромлены. Сам же Хотце в первые минуты боя попал в засаду и погиб. Это известие так сильно отразилось на боевом духе союзников, что почти все они сдались в плен. В результате общие потери союзников составили около девяти тысяч человек, а остатки русских войск отошли к Рейну. Столь катастрофическое поражение не могло не повлиять на дальнейший ход всей кампании.

АНДРЕ  МАССЕНА  на момент Швейцарской кампании являлся, пожалуй, самым выдающимся французским генералом.

Он родился 6 мая 1758 года в Ницце в семье итальянского винодела и был третьим из пятерых детей. Когда Андре исполнилось 6 лет, отец его умер, а мать вскоре снова вышла замуж. В 13 лет он убежал из дому и нанялся юнгой на одно из торговых судов. После 5 лет морской жизни  Массена  поступил в армию. Дослужившись в 1789 году до чина унтер-офицера, он понял, что для человека его происхождения дальнейшее продвижение по службе вряд ли предвидится, и вышел в отставку. Вскоре  Массена  женился и занялся бакалейным бизнесом. Судя по тому, как быстро он стал богатеть, он явно занимался контрабандой. Так или иначе, но знание каждой тропки в Приморских Альпах сослужило ему впоследствии хорошую службу. Когда до захолустья, где  Массена  жил с семьей, добралась Французская революция, он, осознав все преимущества службы в республиканской армии, вступил в отряд национальной гвардии и стал быстро продвигаться по служебной лестнице. В 1792 году он уже был в чине бригадного генерала, а спустя год  Массена  стал участником знаменитого Тулонского сражения. В его подчинении в то время служил никому не известный капитан Бонапарт, командовавший в этом сражении артиллерией. После взятия Тулона каждый из них получил новое звание:  Массена  стал дивизионным, а Бонапарт — бригадным генералом.

Будучи человеком решительным,  Массена  не раз отличался в сражениях смелостью. Так, в одном из них он верхом пробрался через пикеты противника к своему окруженному отряду и на глазах у изумленных подобной наглостью австрийцев вывел его из окружения, не потеряв ни одного человека. И тем не менее были у него две большие слабости — слава и деньги. Жажда к стяжательству едва не послужила причиной восстания голодного и оборванного Римского гарнизона, начальником которого он стал в 1798 году.

В 1799 году  Массена  был назначен на должность начальника Гельветической армии в Швейцарии. В 1804 году он получил из рук Бонапарта маршальский жезл, в 1808 году ему был присвоен титул герцога Риволи, через два года — князя Эслингского, а в 1814 году он предал своего императора, перейдя на сторону Бурбонов. Этот поступок бы оценен «по достоинству» — в 1815 году  Массена  стал пэром Франции и два года спустя умер.

26 сентября, восстановив все переправы на Рёйсе, войска Суворова продолжили движение. Подойдя к городу Альтдорфу, Суворов неожиданно узнал, что дороги на Швиц, до которого оставалось 15 км, не существует. Вместо нее — узкая тропинка, по которой может пройти либо один-единственный человек, либо дикий зверь. Бесспорно, нужно было повернуть назад и пойти другой дорогой, но Суворов, для которого не существовало понятия «ретирада», принял решение двигаться по «охотничьей тропе». В это время  Массена , узнавший о продвижении Суворова на Швиц, незамедлительно усилил все местные гарнизоны, и Суворов, еще ничего не знавший о поражении под Цюрихом, шел в расставленную для него ловушку. 27 сентября в 5 часов утра движение начал авангард Багратиона. Этот 18-километровый переход оказался неимоверно трудным.
 
Больше половины вьючных животных было потеряно, армия по-прежнему испытывала недостаток в продовольствии.

Вступив 28 сентября в Муотаталь, Суворов, наконец, узнает от местного населения о поражении Римского-Корсакова и Хотце. Практически в одно мгновенье соотношение сил изменилось в пользу противника почти в 4 раза. Кроме того, теперь против Суворова выступал непосредственно  Массена , страстно желавший захватить русского полководца в плен. Прибыв в Люцерн,  Массена  подробнейшим образом изучил рельефный план Швейцарии, а затем на судне добрался по озеру Люцерн до Зеедорфа, где его ждал генерал Лекурб. Детально изучив ситуацию,  Массена  принял решение провести рекогносцировку в Шехенской долине. А убедившись в том, что противник действительно ушел в Муотенскую долину, отдал приказ блокировать отходы к Альтдорфу.

Суворов же, 29 сентября удостоверившись в поражении под Цюрихом, решил идти на соединение с оставшимися частями союзников. В результате русская армия начала отход из долины, а французы стали ее преследовать. 30 сентября произошло первое сражение в Муотенской долине, неудачное для последних. Раздосадованный таким исходом дела  Массена  решает следующей атакой руководить лично. Утром 1 октября, выдвинувшись к мосту и быстро восстановив его, республиканцы атаковали русские пикеты. Те, имея приказ не вступать в бой, стали отходить. Тем временем генерал А.Г. Розенберг, ожидавший такой поворот событий, выстроил свои боевые порядки в три линии. Увидев, что русские отступают, французы ринулись в преследование. В этот момент отступающие разошлись в стороны по флангам. И тут взору французов явилась неожиданная картина. Прямо перед ними открылся весь боевой порядок Розенберга. Французы, воодушевленные присутствием командующего, уверенно ринулись на позиции русских. Русские, сомкнув штыки, пошли в атаку. Молниеносными обходными маневрами они захватили три орудия и большое количество пленных. Окруженный французский арьергард был окончательно опрокинут и в полном беспорядке бросился к Шененгенскому мосту.  Массена  вынужден был отвести остатки своих войск к Швицу, который французам удалось удержать, хотя Второй Муотенский бой оказался для них очень тяжелым поражением. Сам же  Массена  едва не угодил в плен. В суматохе боя унтер-офицер Махотин стал пробиваться к вражескому генералу. Приблизившись вплотную, он, ухватившись за его  эполет , попытался стащить  Массену  с коня. Подоспевший на помощь французский офицер сумел опрокинуть Махотина, но золотой генеральский  эполет  остался у него в руке. Этот факт позже подтвердил плененный главный адъютант Гюйо де Лакур.

Теперь, чтобы вырваться из окружения, Суворову нужно было пробиться к Гларусу и после этого идти на соединение с остатками армии Римского-Корсакова. Гларус русские взяли, но кратчайший путь для соединения Суворова и Римского-Корсакова французам удалось закрыть. Для выхода из окружения русским войскам необходимо было преодолеть еще один перевал — через гору Паникс высотой 2 407 метров. Этот переход оказался, пожалуй, самым тяжелым для армии Суворова. Для тех солдат и офицеров, которые пережили все его тяготы, он остался в памяти как самое ужасное испытание воли и физических сил. И тем не менее голодная и безмерно утомленная армия его преодолела. Первым, 6 октября, вышел авангард генерала М.А. Милорадовича. Внешний вид русского войска был плачевным — у большинства офицеров на сапогах не было подошв, мундиры солдат изорваны практически в клочья. 8 октября вся армия Суворова достигла города Кур, где уже стояла австрийская бригада Ауфенберга. Здесь австрийцам были переданы все пленные в количестве 1 418 человек.

После двухдневного отдыха русские войска двинулись вдоль Рейна и 12 октября встали лагерем у деревни Альтенштадт. Два дня солдаты отдыхали, отмывались и отъедались, и уже концу второго снова были готовы к походу. Однако такового не состоялось. В своей «Записке с общими замечаниями о кампании 1799 года», датированной 7 марта 1800-го, Суворов как бы подвел черту под всем произошедшим: «Итак, гора родила мышь... Не владея искусством ни ведения войны, ни установления мира, кабинет (австрийский. — Прим авт.), погрязший в лукавстве и коварстве, вместо Франции заставил нас все бросить и отправиться по домам».

Кампания была проиграна, а между тем Суворов, пожалованный за нее императором Павлом I в 1799 году титулом князя Италийского и званием генералиссимуса, не потерпел ни одного поражения. Несмотря на все эти обстоятельства, слава русского оружия в этой кампании не была осквернена. Недаром тот же Андре  Массена , сумевший защитить Францию, впоследствии сказал, что он отдал бы все свои 48 походов за 17 дней швейцарского похода Суворова.

Спустя недолгое время Суворов составил новый план кампании против французов, где предполагалось задействовать теперь уже только русские войска, однако осуществиться ему не было суждено — 6 мая 1800 года старый полководец умер.

Андрей Сергеев

Редакция благодарит Военно-Исторический архив РФ за помощь в подготовке материала