Мы считаем, что радио изобрёл А.С. Попов, немцы говорят ― Г.Р. Герц. Мы считаем, что телевидение изобрёл В.К. Зворыкин, ― нет, это был барон фон Арденне, поправляют немцы. А вот изобретение огнемёта немцам приписывает весь мир, но мы можем уверенно заявить, что родина огнемётов ― Россия.

Испокон веков люди экспериментировали с огнём, и, как известно, греки в VII веке нашей эры добились изрядных успехов в его военном применении. Россия, духовная преемница Византии, вместе с двуглавым орлом получила в наследство мечту о флоте и любовь к извержению пламени. В Петровскую эпоху и то, и другое объединил Василий Дмитриевич Корчмин, который вооружил фрегаты «Святой Яков» и «Лансдоу» огнемётами своего изобретения. Правда, только их, но под пеплом неудач продолжала тлеть искра будущих открытий.

В 1898 году капитан Михаил Антонович Зигерн-Корн, военный инженер и офицер 1-го саперного батальона Русской императорской армии, представил проект оборонительных огневых препятствий, которые создавались горящими струями керосина, бьющими из трубопроводов, заложенных в брустверах. Ещё он разрабатывал аналогично устроенный переносной ранцевый огнемёт: керосин под давлением выбрасывался из брандспойта и воспламенялся зажигателем. Главное инженерное управление от этих шайтан-конструкций с ужасом отмахалось, в основном из-за небезопасности и уязвимости трубопроводов, подававших керосин. Но именно этот год мы можем считать годом рождения огнемётов на российской земле.

Испытание первого германского траншейного огнемета на полигоне Усть-Ижора под Санкт-Петербургом, 1909 г.

В 1909 году у огнемётов появился новый шанс. Немецкий изобретатель Рихард Фидлер, запатентовавший в 1901 году в германском патентном ведомстве «Способ получения больших масс пламени», обратился к Николаю II, предлагая сразу три типа огнемётов: малый, средний и тяжёлый. Весной 1909 года ГИУ провело полигонные испытания и опять осталось недовольно: небезопасно, трудоёмко, затратно. Фидлер не сдавался и в 1910 году представил улучшенный вариант лёгкого ранцевого огнемёта. ГИУ решилось приобрести десять экземпляров, а также все эксклюзивные авторские права на изобретение. Но в 1911 году опять передумало выпускать огнемёты: чёрт их знает, а если не сработает?

Сработало. В мае 1915 года немецкие огнемёты выжгли защитников форта Во, показав превосходные результаты в ходе боёв за подземные сооружения. В то же время тяжёлый траншейный огнемёт был применён против англичан, сразив наступающую пехоту наповал. Рейхсвер испепелял, не зная жалости.

Германский солдат с огнеметом «Клейф М. 1915»

Слава немецких огнемётов, подхваченная прессой, прогремела по всей Европе. Журнал «Нива» объявил новое оружие противоречащим законам божьим и человеческим. Русское командование немедленно захотело такое же, но своё! Зигерн-Корн к тому времени уже вышел в отставку, и доработкой русских огнемётов занялся Александр Иванович Горбов, профессор Николаевской инженерной академии. В 1916 году по поручению Химического комитета при Главном артиллерийском управлении Генштаба его сменил конструктор Товарницкий, который спроектировал и испытал свою модель огнемёта. Огнемёт системы «Т» был принят на вооружение и весной 1916 года впервые применён в бою. Однако на всякий случай также закупили и английские огнемёты систем Ливенса и Винсента.

Чувствуя обидное отставание, русские военные инженеры в том же 1916 году изобрели огнемёт по-новому. Странден, Поварнин и Столица сконструировали принципиально иной, фугасный поршневой огнемёт, в котором для выталкивания огневой смеси использовалось давление пороховых газов. Обладавший большей мощностью и дальностью действия фугасный огнемёт СПС поступил в производство в начале 1917 года, когда уже стало не до него. Но именно этот момент стал поворотным в истории огнемётов. Советские огнемёты стали делить на «Р» (ранцевые, приводимые в действие сжатым воздухом) и «Ф» (фугасные, с пороховым зарядом). Фугасный огнемёт впервые был применён в 1920 году РККА в ходе Гражданской войны.

Фугасный огнемет Abwehrflammenwerfer 42 копия Фог-1

Плотное послевоенное сотрудничество СССР и Веймарской республики область зажигательного оружия не затронуло, так что для немцев фугасные огнемёты в 1941 году оказались очень зажигательным сюрпризом. Вскоре они прилежно скопировали ФОГ-1 для собственных нужд под зуболомным названием Abwehrflammenwerfer 42. Мы, кстати, и ранцевые огнемёты допилили, но, в отличие от фугасных, советские ранцевые немцев не интересовали: у них были свои, ничем не уступавшие.

С окончанием Второй мировой войны закончилось и русско-немецкое состязание вооружений. Германия сошла со сцены, и у нас появились новые соперники в «холодной войне», градус которой подогревался уже совсем иными типами зажигательного оружия.