Павел Шипилин. Выводы из катастрофы в Шереметьево

   Пишет pavel_shipilin

Вчера один вечно недовольный комментатор упрекнул меня в том, что я пишу о коррупции в Голландии, вместо того чтобы рассказать об авиакатастрофе в Шереметьево. Я бы не обратил внимания на этот упрек, хотя бы потому, что мой пост был размещен в 13.00, а трагедия произошла пятью часами позже. Но блогер поднял тему, о которой придется высказаться.

Среди десятков предварительных мнений о том, что же случилось на борту упавшего самолета, Novichok_01 выбрал любимое — о коррупции. Заслуженный летчик России, член комиссии при президенте РФ Юрий Сытник считает, что причиной пожара на Sukhoi SuperJet 100 стала коррупция и распил бюджетных денег, которые были направлены на проектирование самолета.

Вполне возможно, так оно и есть. Как говорится, следствие разберется. Но, как мы все понимаем, альтернативно мыслящие блогеры и другие активисты уже сделали свои выводы, их следствие не интересует. Коррупция — чуть ли не главный двигатель протеста.

Как я заметил, россияне делятся на три социальные подгруппы:

● тех, кто считает, что единственный способ борьбы с коррупцией — демонтаж «режима»;

● тех, кто недоволен, но власть сносить не собирается;

● тех, кто видит, что власть с коррупцией борется.

Первая и последняя — довольно мелкие. Но если последняя риска для государства не представляет, то первая не только способна, но и хочет устроить Майдан со всеми вытекающими из него последствиями. Самая многочисленная средняя группа весьма подвержена влиянию первой и при планомерной работе может пополнить ее ряды.

Себя я отношу к четвертой категории — исследователей явления. Меня интересует, возможно ли вообще уничтожить коррупцию, то есть, отстроить некое идеальное государство. Или хотя бы приблизиться к идеалам, которые нам ежегодно предъявляет Тransparency international в своем рейтинге стран по Индексу восприятия коррупции.

Именно поэтому я и пишу о Нидерландах и других странах из верхних строчек ИВК. Пока я не нашел идеального государства — во всех коррупция в том или ином виде присутствует. Более того, судя по исследованиям Евробарометра и «Левада-центра», в тех же Нидерландах (8 место) ее больше, чем в России (146-е), если судить по такому показателю, как личный опыт общения со взяточниками. И она носит системный характер, если судить по реакции самих голландцев.

Я уже давно пришел к выводу, что эта язва на теле общества вообще неизлечима — она появилась одновременно с созданием первого государства. А значит, не сталкиваться с коррупцией можно только вне государства — например, организовать общину в тайге и жить на виду у соседей-единомышленников, добывая пропитание охотой, собирательством и рыболовством.

Но это удел сильных духом. Слабые духом и умом предпочитают бороться с «режимом» — они тратят всю свою энергию на снос действующей власти, надеясь, что на руинах возникнет новое государство, уже без коррупции. Не понимая, что коррупция неистребима, она может лишь мимикрировать, принимать хитрые формы, как в Канаде, США, Великобритании или тех же Нидерландах.

Еще раз: как исследователя меня интересуют только факты. Хотя эмоционально мне бы, конечно, хотелось наказать всех казнокрадов и взяточников. Но для удовлетворения обостренного чувства социальной справедливости можно каждый день заходить на сайт Следственного комитета РФ и читать, в каком регионе сегодня арестовали, посадили или начали судить очередного коррупционера. Материала полно, ни одной Голландии такого разгула борьбы с нечистоплотными чиновниками, депутатами, министрами и не снилось.

Но я категорически против использования коррупции, этого отвратительного явления, сопутствующего любому государству, как повода для всенародного бунта. Как, впрочем, и любого другого повода. Потому что не хочу гражданской войны. И не собираюсь терпеть эксперименты над Отечеством.

Поэтому когда известный подлец Валерий Соловей предлагает подняться с насиженных диванов и снести власть, я воспринимаю такой призыв как прямую и явную угрозу. Он уверяет, что чиновники власть не поддержат, что Северный Кавказ не отвалится, что парада суверенитетов не будет, а я опасаюсь, что маститый, но подозрительно легкомысленный профессор МГИМО ошибается. Ведь как историк он просто не может не знать, как началась и чем закончилась гражданская война столетней давности.

Вернемся, однако, к авиакатастрофам.

Буквально сегодня стало известно, что американская компания Boeing знала о проблемах с системой оповещения пилотов о неисправности датчиков угла атаки. Как пишет The Wall Street Journal, Boeing стал «откровеннее» с авиакомпаниями касательно существующих проблем только после второй катастрофы с 737 MAX (лайнер Lion Air разбился в Индонезии в ноябре 2018-го, самолет Ethiopian Airline — в марте 2019 года).

Наверное, Novichok_01 опять упрекнет меня в том, что я пишу о других странах, хотя катастрофа произошла в Шереметьево. Не понимая, что просто вынуждает меня проводить параллели, сравнивать, ибо сам же пытается вывести локальную трагедию на некий общесистемный уровень, сделать далеко идущие выводы на основании одного факта. К счастью, довольно редкого.

Поэтому во мне в ответ мгновенно проснулся исследователь. Хотя никакой эмоции, кроме сострадания, авиакатастрофа еще вчера у меня не вызывала.

Телесериал National Geographic «Расследование авиакатастроф» (Air Crash Investigations) с 2003 года рассказывает о разных авиапроисшествиях. Уже вышло около двухсот серий, о некоторых я писал еще четыре года назад.

В первом же эпизоде рассказывается о том, как 24 февраля 1989 г. у Boeing 747 авиакомпании United Airlines, маршрут Гавайи — Новая Зеландия на высоте 7 тысяч метров оторвалась грузовая дверь, вырвав наружу часть фюзеляжа, 5 рядов кресел и 9 человек. Но самолет удалось посадить (фото внизу).

Супруги Кемпебеллы потеряли сына — он вылетел из салона вместе с еще восемью несчастными. Его тело так и не нашли. Кемпебеллы провели собственное расследование и выяснили, что причиной инцидента оказалась конструкционная недоработка блокировочного механизма дверей — за время эксплуатации запорное устройство, изготовленное из алюминия, изнашивалось. Но в отчете Национальной службы безопасности на транспорте была названа другая причина: халатность сотрудников наземной службы, которые неплотно закрыли дверь снаружи.

Кемпебеллам удалось выкрасть документы комиссии, и они показали их специалистам. Тут-то и выяснилось, что Федеральное авиационное агентство давно выявило конструкционные недоработки и даже предписало заменить ненадежные элементы. Но лоббистам из авиакомпаний удалось добиться того, что предписание можно было выполнить в процессе плановых техосмотров, а не сразу.

Самолетостроительные гиганты и авиакомпании после катастроф по понятным причинам предпочитают замалчивать или скрывать свою вину. Используя любые средства, в том числе банальный подкуп чиновников.

Еще раз: коррупция — это международное явление. Но нигде, кроме России и Украины, ее не используют как выстрел «Авроры».

На Украине получилось. У нас, надеюсь, не получится, несмотря на активность всевозможных новичков и соловьев.