Дмитрий Лекух. Ралли нефтяных цен.

Собственно говоря, к подобному развороту событий, что называется, давно шло: сделка ОПЕК+ слишком долго пробыла уравнением с двумя известными и одним неизвестным, где в роли неизвестного выступала нефтедобывающая промышленность США. Но такая стабильная неопределённость, если хотите, не может длиться вечно и во многом зависит от сбалансированности запросов участников. Вот и в данном конкретном случае ничего особенного не изменилось — просто сбился баланс.

Сейчас попробуем пояснить. На последних (провалившихся) переговорах ОПЕК, опасаясь продолжения снижения цен на нефть, предлагала России совместно сократить производство сырой нефти ещё на 1,5 млн баррелей в сутки, что не оправдывается вот вообще никакими, даже самыми негативными, прогнозами. Даже всегда довольно неоптимистически настроенное по отношению к ситуации на глобальных рынках Международное энергетическое агентство (МЭА) по итогам 2020 года ожидает снижения спроса на нефть (из-за кризиса, связанного с эпидемией коронавируса COVID-19, прежде всего) всего на 90 тыс. баррелей в сутки — при базовом сценарии. И аж на целых 730 тыс. бочек в сутки при самом пессимистическом. Так откуда там взяться декларированным ОПЕК 1,5 млн бочек, необходимых «к сокращению» прямо и непременно сейчас?

Более того, ставший триггером к снижению спроса «китайский кризис затянувшегося Нового года» уже в известной степени преодолён: Китай постепенно выходит из карантина и приступает к работе. И спрос на энергоносители, соответственно, в реальном секторе в Китае резко растёт.

То есть, если говорить просто, никаких объективных причин как для сокращения добычи, так и для падения цен на нефть вроде бы в принципе нет. И никакой коронавирус тут совершенно точно ни при чём: «китайские каникулы» уже были скомпенсированы падением примерно на $10—15, теперь китайский спрос будет только расти и этот рост вполне способен скомпенсировать возможное падение уже и на европейских рынках. Поэтому более чем очевидно, что стремление ОПЕК сократить добычу совместно с Россией связано отнюдь не с ситуацией на глобальных рынках по поводу «кризиса коронавируса».

Тогда, извините, с чем? На самом деле всё просто. Несмотря на то что никто сейчас в мире не может добывать нефть так дёшево, как это делает Саудовская Аравия ($2,80 за бочку), никому из крупных игроков она не обходится так дорого: по совокупности саудовская Saudi Aramco, как государствообразующая компания, по сути, несёт расходы за всю саудовскую экономику. И поэтому реальная себестоимость арабского чёрного золота составляет, по данным Bloomberg, совершенно чудовищные $83,60 за бочку: только при этих ценах королевство получает более или менее бездефицитный бюджет.

Но и это ещё не всё. Ни для кого, в принципе, не секрет, что нынешняя династия в настоящее время критически зависима от действующей администрации США. А вот для самих США, всё более старательно выходящих на мировые рынки энергоносителей в качестве экспортёра и никакими обязательствами ни с ОПЕК, ни с ОПЕК+ не связанных, прошлый союз с саудитами в текущей политической обстановке пусть и приятен, и традиционен, но уже несколько обременителен: это раньше США активно импортировали арабскую нефть. Сейчас она конкурент. Поэтому, находясь вот в таких, не самых приятных, условиях и производя безуспешную попытку выйти на очередное сокращение добычи, королевство СА просто попыталось тем самым за неимением двух зайцев пристрелить хотя бы пару ишаков. В смысле — преследовало сразу две цели.

Причём обе эти цели совершенно свободны от любого коронавируса — всё куда приземлённее.

Во-первых, это, безусловно, очередная (даже на фоне кризиса) попытка разогнать нефтяные цены до искомых $83—85 за баррель, остро необходимых саудовскому бюджету. Во-вторых, цель — очевидно потрафить американцам, у которых очень большие проблемы с добычей: даже на уровне текущих докризисных цен там были очень серьёзные — не по одному предприятию, а по отрасли — проблемы с рефинансированием. В смысле — рентабельности на себестоимость добычи хватает, но на оплату финансовых услуг уже, в общем-то, нет. Поэтому, с точки зрения и саудитов, и американцев, общемировое сокращение добычи выглядит вполне логичным. Правда, поскольку у себя американцы ничего сокращать не собираются, а как раз даже наоборот, сократить в очередной раз добычу предложено ОПЕК+.

И вот тут-то как раз и возникает проблема: саудовская-то династия от США, как мы уже писали, критически зависима. Но вот российское руководство — совершенно точно нет. Более того, у сделки ОПЕК+ в российской нефтедобывающей отрасли были противники и в более спокойные времена. А уж сокращения квот на добычу при очевидном росте спроса на базовых для неё китайских рынках та же «Роснефть» совершенно точно не поняла бы.

Словом, российская делегация была права и стратегически, и даже чисто тактически, когда в этот раз не пошла на дальнейшее сокращение добычи. Что бы ни вещали по этому поводу, извините, мамкины экономисты в различных социальных сетях. Вопрос тут в другом: предвидело ли российское руководство дальнейший ход развития событий и просчитало ли потенциальную реакцию рынков — вплоть до негативных сценариев?

И вот знаете, есть такое ощущение, что, скорее, всё-таки да.

И дело тут даже не в на удивление своевременной публичной реакции Силуанова (обычно наш Минфин эдакой, уместной в данном случае, оперативностью отнюдь не грешит), уже заявившего, что благодаря имеющимся ресурсам в стране сохранится финансовая стабильность, несмотря ни на какие низкие цены на нефть. Более того, имеющийся запас прочности позволяет жёстко гарантировать, что низкие цены на нефть не повлияют ни на реализацию национальных проектов, ни даже на сохранность макроэкономической и финансовой стабильности в нашей с вами стране.

Ну, а в остальном… Просто давайте вспомним, допустим, доклад о мегапроекте «Восток Ойл» на Таймыре, который глава «Роснефти» Игорь Сечин совсем недавно презентовал президенту страны. Тот самый, с сотней тысяч реальных новых высокооплачиваемых рабочих мест, столь остро необходимых нашей стране «на северах». С современной инфраструктурой и интереснейшими параллельными проектами. И попробуем понять, как даже этот мегапроект — один из! — в нынешней российской нефтянке сочетается с дальнейшим сокращением добычи в рамках ОПЕК+. И стоило ли его, этот таймырский мегапроект, тогда вообще (на фоне уступки рынков сбыта американским сланцам) затевать.

И это вовсе не значит, что мы с кем-то портим отношения.

Мы вполне себе остаёмся участником «бессрочной хартии ОПЕК+», следующая встреча в этом формате состоится уже ближайшим летом, менее чем через полгода.

Более того, в ОПЕК подчеркнули, что если Россия «передумает», то они готовы устроить внеочередную встречу «хоть завтра». Просто, простите, зачем?

Российская экономика при любых доходах — спасибо бюджетному правилу (руки бы им пообрывать за него, конечно, но вот сейчас объективно пригодилось) — всё равно, при любой погоде живёт при нефтяной цене $40 за баррель. Причём по своей воле живёт. Точнее, по воле собственного правительства, конечно, — чтоб ему пусто было с его боязнью нехорошей «голландской болезни».

И чем вы нас хотели, простите, после этого ещё как-то напугать? Падением курса рубля по отношению к доллару и евро?

Ну на бытовом уровне части населения будет не очень приятно, тут мы согласны, но — слава вашим же санкциям — отнюдь не критично. Даже на уровне бытовой инфляции: импортозамещение оказалось не просто лозунгом, а лозунгом, частично претворённым даже в банальную бытовую жизнь на вполне наглядном уровне масс-маркета. Ну а отдых, допустим, в Крыму с семьёй, увы, пока, конечно, менее комфортен, чем в той же Турции: ну так в эту вашу Турцию и без того, даже после замирения Путина с Эрдоганом, кажется, довольно стрёмно лететь. И поэтому замена отдыха в Турции на отдых в Крыму выглядит не только патриотичной с точки зрения курса рубля к доллару, но и банально куда более безопасной.

В общем, отнюдь не смертельное замещение.

А вот что выглядит по-настоящему неприятно, так это то, что резкая волатильность на нефтяных рынках, вызванная выходом сторон из сокращения ОПЕК+ и последующими неуклюжими заявлениями саудитов, судя по всему, вполне может оказаться реальным триггером глобального системного кризиса. Впрочем, если этому кризису будет суждено в ближайшее время разродиться, то уж и не так важно, что именно послужит «чёрным лебедем»: китайский коронавирус, русский выход из ОПЕК+, саудовская неуклюжесть в речах про потенциальный рост добычи или ещё какая-нибудь американская ипотека, как это было в далёком уже теперь 2008 году. Важно другое: если всё так, то кризис просто созрел. И вот есть такое ощущение, что, хотя бы в этот раз, мы к нему более или менее готовы (а кое-где даже выступаем инициативно), причём, возможно, даже вполне прилично выглядим, на уровне всех остальных.