Историческое событие: белорусский протест закончен

Итак, белорусский протест можно считать окончательно зачищенным. Во всяком случае такие выводы были сделаны после минувшей субботы, когда на призыв Тихановской выходить на улицы не откликнулся почти никто.

Минск полгода спустя — другой Минск. Так пишет в своём репортаже обозреватель КП.ру Владимир Ворсобин, которого, как считает Александр Коц, невозможно обвинить  в пролукашенковской позиции.

Город напоминал операционную, где Главный Хирург сейчас раскладывает свои любимые инструменты — пинцеты (автобусы с ОМОНом в переулках, готовые проредить прохожих), скальпели (страшные броневики для разрезания толпы), антибиотики («тихари» или агенты в гражданке, растворенные повсюду), ну и конечно — темно-зеленые пилюли автозаков, выписанные стране похоже на долгие годы.

Минск так зачищен и продезинфицирован, что здесь, на виду, нет даже… журналистов. Они в подполье. Это, черт побери, плохой признак.

Еще не адаптировавшийся к новым условиям, я начал было работать по старинке, как в буйные августовские времена 2020-го. Снимать на телефон все это умиротворение (25 марта белорусская оппозиция отмечала день Воли — в память об объявлении независимости в 1918 году, и пыталась потребовать переговоров с Лукашенко. В интернете по этому поводу состоялось голосование с участием около 700 тысяч человек).

Противники Лукашенко в этот день Воли попыталась устроить невинную (по меркам августовских побоищ) шалость — автомобильное гудение на проспекте Независимости. Точнее на крохотной его части — у Цирка.

Движение мгновенно перекрыли, набежали муравьи-омоновцы, бесконечным поездом у цирка сгрудились автозаки — и началась лотерея. Кому из прохожих (кроме них никого и не было) повезет…

И тут я чувствую, что снимаю все это… один. Вокруг зловещее отсутствие кого бы то ни было с фотоаппаратом и видеокамерой. Ни одной съемочной группы, ни одного жилета «Пресса», и даже прохожие не рискуют достать телефоны — все шагают по струнке. Лишь бы пройти быстрее мимо. (Потом станет известно, что водители, нажавшие на клаксоны, уже на следующий день были лишены прав — с 1 марта срочно введен в действие закон, позволяющий такое).

В Минске не дают гулять больше чем вдвоем. Фото: REUTERS

Корреспонденту «Коммерсанта» и «Известий», пытавшихся сойти за горожан, не повезло. Их упаковали. Меня чуть не задержал… дедушка-тихарь! Да-да, уличные агенты в штатском теперь в Минске — не только накаченные молодые люди. (Позора, к счастью, не случилось — смог я уйти от дедушки).

Снова выныриваю на проспект, где не то, что нет протеста. Там к четырем бабушкам, гуляющим вместе, подошли омоновцы и приказали гулять строго по двое. Мол, такой приказ.

И сижу на скамеечке остановки (здесь чуть меньше вероятности исчезнуть). Любуюсь выдрессированным Минском.

Мимо нас бежит паренек, за ним — пыхтят два омоновца.

Наша остановка прикинула шансы.

— Хорошо бежит, — одобрительно сказал кто-то. — Петляет.

— Не уйдет, — хмыкнул сосед, заходя в автобус.

Cубботнее утро напоминало детскую игру в «Зарницу». Фото: REUTERS

— Пятерочка (пять суток ареста), — сказали в автобусе.

— Десяточка, — возразил кто то.

Начался неспешный спор. Со знанием дела. Потому что многие из пассажиров уже отсидели…

Этот день показал, чем рискует оппозиция в главную дату весенней волны протеста — субботу 27 марта.

Представлялось даже, что вместо бессмысленного выхода на стерильные улицы логичнее упростить логистику — протестующим поехать в «Окрестино» (где находится городской сизо) и заселиться в камеры.

Но противники Лукашенко придумали свой контр-ход.

Игра в казаки-разбойники

Их, кстати, лучше назвать кибер-революционерами. Загнанный в телеграмм-каналы протест дозрел до совершеннейшей партизанщины — когда рискующие выйти в «офлайн», на улицу, считаются чем-то вроде камикадзе.

А потому снабжается хитрой амуницией и инструкциями.

Например, приложением «Nedze», превращающим телефон в «жучок». На моем смартфоне «Nedze» развил такую бурную деятельность, что за час отправил на «облако» все мои разговоры, локации — чтоб при задержании — знать, где я и что со мной. Причем мой телефон с такой наглостью и частотой фотографировал окружающую местность, что я, как объект слежки, стал его побаиваться.

Но за сутки до субботнего часа «Ч» полький телеграм канал «Нехта» (координировавший все протесты в Белоруссии в 2020-м) придумал что-то уж совсем странное…

Минск полгода спустя — другой Минск. Фото: REUTERS

Было решено не выходить на площадь Якуба Коласа, «а добраться до ближайших и прилегающих улиц».

Не стоит рисковать и брать с собой смартфоны, — командовал штаб. — Брать только кнопочные телефоны, чтобы координироваться по СМС.

И далее зловещее: «Следующие указания будут опубликованы ближе к началу акции».

Указания…

Господи, да тут за полгода все осатанели.

Вместо диалога — война. Вместо гражданского мира — аресты и казаки-разбойники…

Победа красно-зелёных

Мне сразу после приезда в Минск показалась вычурной идея Тихановской с ее «всебелорусским голосованием и требованием переговоров с властью». Причем, оппозиция желала не просто разговаривать с Лукашенко, она требовала переговоров в Германии. Да еще и в присутствии Владимира Путина.

Детская непосредственность Тихановской хоть и выглядела эффектно, но вызывала вопрос: вы серьезно?!

Впрочем, была интрига — 27 марта, в субботу, оппозиция обещала мощный митинг в центре Минска.

И приходилось признать — да, теоретически… Кто знает…

Вдруг народная волна обещанного гнева закинет Лукашенко за стол переговоров?

Но субботнее утро напоминало детскую игру в «Зарницу»

За полтора часа до митинга «Нехта» зачем-то меняет адрес сбора, хотя силовикам все равно, где кошмарить протестующих. Зовет на площадь Бангалор.

«Петляйте, выходите из дворов или неожиданных точек, заходите в торговые центры поблизости и готовьтесь быстро собираться в группы», — задорно командовали координаторы.

Белорусы провалили весенние протесты. Фото: REUTERS

Ладно. Иду петлять на этот Бангалор.

Туда уже подъехала родная жандармская камарилья из спецтехники и «космонавтов». Стоят служивые, ждут. А «противника» все нет.

То есть он как бы есть — в кафе, палисадничках, гуляет по улочкам, но себя никак не проявляет.

ОМОН заскучал. И по привычке сделал так, чтоб все гуляли по одному, забрав тех, кто попарно.

«Подходите к ближайшему к вам человеку и начинайте двойки-тройки-пятерки», — в этот момент командовала в телеграмме «Нехта», видимо, не понимая из далекой Польши — что тут вообще происходит.

Народ наоборот, поворчал, но рассеялся, атомизировался. Площадь стала абсолютно пустой. Омоновцы от скуки переключили внимания на цвета — взяли женщину в розовой кофточке, красном платке, тут и я забеспокоился за свою красную рубашку…

«Если вашу группу берут в „коробочку“, — кричала из параллельной вселенной „Нехта“, — вырывайтесь из нее при помощи построения клином, а не при помощи сцепки».

В этот момент вдруг грянули гудки и к площади прорвалась колонна… сторонников Лукашенко. С красно-зелеными флагами.

Они праздновали победу. Имели право.

Ведь сегодня случилось историческое событие — длившийся с августа 2020-го белорусский протест, похоже, закончен.

Люди остались дома, видимо, рассудив дело с белорусской практичностью: «А какой смысл нарываться на новую „пятерочку“ суток в сизо?»

Лукашенко оказался убедителен. Он переупрямил страну. Дав контрреволюционерам всех стран отличный урок — хороший ОМОН лучше любых компромиссов.

Правда, есть одно «но».

«Пожар на торфяном болоте трудно потушить, — задумчиво произнес один из приближенных к президенту журналистов, наблюдая как «пакуют» очередного прохожего. — Торф залили водой, но снизу он будет тлеть… Но ничего. Справимся.

В этот момент ему показали из проезжающей машины «фак».

Журналист с улыбкой поклонился.

А стоящий рядом тихарь быстро сфотографировал автомобильный номер «посылавшего» — для штрафа или лишения прав.

— Так и живем, — вздохнул «приближенный» и грустно покачал головой.

Владимир Ворсобин