Авария на Чернобыльской АЭС, которой 26 апреля исполняется 35 лет, — одна из самых знаменитых техногенных катастроф в истории. А после выхода знаменитого сериала от HBO слово «Чернобыль» и вовсе на устах у людей по всему миру.
Правда, авторов сериала не миновала участь пасть жертвой целого ряда распространённых в массовом сознании мифов, которыми обросла катастрофа за прошедшие 35 лет. О сериале у нас сегодня разговора не будет (мы его в своё время уже обсудили), а поговорим мы о ключевых заблуждениях, которые бытуют как у жителей нашей страны, так и далеко за её пределами.
Миф № 1. В результате аварии на ЧАЭС погибли и лишились здоровья миллионы людей
Утверждения о катастрофическом влиянии аварии на жизни сотен тысяч и даже миллионов человек часто фигурируют в СМИ и проникают даже в кое-какую научную литературу. Правда, чаще всего они встречаются в преамбулах статей, больше посвящённых другим аспектам аварии — там, где авторы выходят за рамки своей сферы компетенции и могут позволить себе некоторые вольности.
Основным научным трудом, где всерьёз приводилась такая оценка количества жертв, является выпущенная в 2007 году Нью-Йоркской академией наук книга «Чернобыль: последствия катастрофы для людей и окружающей среды», авторы которой оценивают общее число обусловленных катастрофой преждевременных смертей в 985 тысяч человек. К таким выводам авторы книги пришли, проанализировав смертность в подвергшихся загрязнению районах после аварии и сравнив её с показателями, фиксировавшимися до неё.
Данный подход был широко раскритикован другими исследователями. Широко известный принцип «После этого — не значит вследствие этого» авторами книги был напрочь упущен из внимания.
К примеру, даже в далёких от Чернобыля регионах бывшего СССР в конце 80-х и начале 90-х годов фиксируется массовый рост смертности и снижение продолжительности жизни (в Казахстане, к примеру, она уменьшилась с 68,6 до 64,5 лет, причём среди мужчин — с 63,8 до 59 лет). Это произошло в результате резкого падения уровня жизни, роста стрессов и других подобных факторов вне всякой связи с аварией на ЧАЭС, и очевидно, что жители пострадавших от загрязнения районам были подвержены этим факторам в той же степени.
Наиболее общепризнанным трудом в данной области считается доклад ВОЗ «Медицинские последствия Чернобыльской аварии и специальные программы здравоохранения», вышедший в 2006 году.
«Эпидемиологические исследования населения, проводимые начиная с 1986 года, к настоящему времени не выявили убедительных доказательств радиационно-индуцированного увеличения смертности от всех причин, и, в частности, от лейкоза, солидных раков (исключая рак щитовидной железы) и нераковых заболеваний», — говорится в документе. Так, исследования показывают, что у людей, эвакуированных из нынешней зоны отчуждения, заболеваемость раком по сравнению с жителями непострадавших территорий выросла на 0,1%, а у жителей территорий, не подвергавшихся отселению — на 0,5%. Даже у участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС вероятность заболеть раком выросла в среднем на 1%.
В другом докладе ВОЗ, опубликованном в 2005-м, общая численность людей, ушедших из жизни из-за болезней, вызванных облучением, оценивается в 4000 человек. В это число включены не только уже умершие на тот момент, но и те, кто скончается от последствий облучения позже.
Особняком во всех исследованиях выделяют рак щитовидной железы. Скачок заболеваемости им после аварии, в отличие от других онкозаболеваний, цитируем, «не подвергается сомнению». Так, только среди детей поражённых регионов зафиксировано около 4000 случаев рака щитовидки, по всей видимости, вызванных полученным после аварии облучением. К счастью, рак щитовидной железы относится к относительно лёгким онкозаболеваниям, и из этих 4000 умерли лишь 15, причём часть из них имела сопутствующие заболевания.
Чуть более сложная ситуация с нераковыми заболеваниями. Так, исследования, проведённые в России, показывают, что у ликвидаторов последствий аварии и эвакуированных лиц имеется статистическая склонность чаще страдать, например, ишемической болезнью сердца. Однако авторы доклада 2007 года призывают с осторожностью относиться к данным фактам, ведь развитие сердечно-сосудистых заболеваний вызывают, к примеру, стресс и плохие условиях жизни, с которыми так или иначе столкнулись практически все эвакуированные.
Исследования также не выявили дополнительного (по сравнению с непострадавшими от облучения регионами) сокращения рождаемости, роста детской смертности или случаев бесплодия. Уровень пороков развития и других отклонений также остаётся примерно одинаковым для пострадавших и непострадавших районов, и более того: в Украине, к примеру, незагрязнённые районы демонстрируют в целом худшую статистику.
Но даже официальные цифры, подтверждаемые медицинской статистикой, ужасны. 4000 смертей делают Чернобыль одной из самых разрушительных техногенных катастроф в истории человечества, и нет никакой добросовестной причины раздувать эту цифру сверх меры.
Миф № 2. Власти затягивали эвакуацию Припяти из конъюнктурных соображений
Это один из наиболее живучих чернобыльских мифов, обыгранный и в сериале «Чернобыль»: дескать, советские чиновники сознательно пожертвовали здоровьем жителей Припяти, чтобы избежать паники и распространения негативной информации. Однако затягивали ли эвакуацию на самом деле? Давайте попробуем разобраться.
По современным нормам радиационной безопасности (например, НРБ-99) эвакуацию населения положено проводить, когда у местных жителей существует опасность получить 50 рентген (0,5 зиверта, а точнее, грея) за сутки.
Существует достаточно известный документ: рассекреченная докладная записка КГБ УССР для сотрудников ЦК Компартии Украины. Об уровнях радиации в Припяти в ней говорится следующее: «По состоянию на 15:00 26 апреля этого года радиационная ситуация в районе аварии характеризуется уровнем радиации в отдельных районах Припяти от 2 до 4 микрорентген в секунду». 4 микрорентгена в секунду — это примерно 0,014 рентгена в час. И то — «на отдельных участках», а не во всём городе. Легко видеть, что указанные 50 рентген за 24 часа при таком уровне радиации не набираются.
И более того: до самого вечера 26 апреля считалось, что реактор цел, что произошёл взрыв где-то в системе охлаждения, в результате чего в атмосферу выбросило какое-то количество радиоактивного водяного пара — и только. А значит, со временем уровень радиации должен снижаться.
Однако взорвалась не система охлаждения, а точнее, не только она: взорвался весь реактор в целом, и в результате в атмосферу были выброшены огромные количества радиоактивной пыли, которые постепенно оседали на землю (мы подробно писали о вопросах, которые в те дни поставил мирный атом). Более того, чадящий реактор продолжал выбрасывать радиоактивные вещества в атмосферу: именно этот «радиоактивный пожар» гасили песком и свинцовыми болванками с вертолётов, о чём мы ещё поговорим. В итоге уровни радиации в Припяти не падали, а только росли. На 8:00 28 апреля уровни составляли уже 30-160 микрорентген в секунду — это уже существенно выше порога эвакуации. Но к тому моменту в городе уже никого не было: Припять эвакуировали к 17:00 27 апреля.
Вот как описывал ситуацию в своих знаменитых плёнках академик Легасов — тот самый, которого героизировали создатели «Чернобыля»: «Медицина была ограничена сложившимися порядками, инструкциями, в соответствии с которыми эвакуация могла быть начата в том случае, если бы для гражданского населения существовала бы опасность получить 25 биологических рентген на человека в течении какого-то периода времени пребывания в этой зоне, и обязательной такая эвакуация становилась только в том случае, если бы былаугроза получения населением 75 биологических рентген на человека во время пребывания в пораженной зоне. А в интервале от 25 до 75 рентген право принять решение принадлежало местным органам. Вот в этих условиях и шли дискуссии. Где-то в 10 или 11 часов вечера 26-го апреля Борис Евдокимович (зампред Совмина СССР Борис Щербина, возглавлявший правительственную комиссию), прослушав нашу дискуссию, принял решение об обязательной эвакуации».
В общем, на «сознательное затягивание эвакуации» непохоже — похоже на попытку продумать оптимальную линию поведения в далеко неочевидной для принимающих решения ситуации.
Кстати о Легасове и его знаменитых аудиокассетах, которые в сериале он прячет в мусорном баке перед самоубийством. На самом деле ничего подобного не было: в реальности кассеты нашли возле тела Легасова в его квартире с пометкой, что предназначаются они журналисту газеты «Правда» Владимиру Губареву. Интересно, что кассеты к адресату попали: выдержки из них были опубликованы в «Правде» через два дня после самоубийства академика.
Миф № 3. Советские власти не располагали техническими ресурсами для ликвидации аварии или жалели их, в связи с чем сознательно посылали ликвидаторов на смерть
Данное весьма популярное заблуждение основывается на реальных фактах: ликвидаторы зачастую действительно убирали радиоактивную грязь чуть ли не голыми руками, о чём свидетельствуют многочисленные фото, видеозаписи и свидетельства очевидцев. Например, радиоактивный битум с крыши станции действительно зачастую просто вырубали топором и сгребали обычными лопатами.
К сожалению, другого способа делать эту необходимую работу попросту не было.
На самом деле автоматика широко применялась на работах по ликвидации последствий аварии. Например, в наиболее «горячих» точках работали бульдозеры — и советские ДЭТ-250, и японские Komatsu («японцы» выгодно отличались тем, что завести их можно было на расстоянии — советскую технику приходилось заводить вручную, когда они глохли, что в высоких радиационных полях было не самым здоровым занятием).
Применялись и роботы, в том числе разработанные специально для Чернобыля Центральным научно-исследовательским институтом робототехники и технической кибернетики (РР-1, РР-2, РР-3, РР-Г1 и РР-Г2, ТР-А2, ТР-Б1, ТР-Б2, ТР-Г1 и ТР-Г2.), а также закупленные в других странах, например, MF-2 и MF-3.
Увы, в сверхвысоких радиационных полях, то есть там, где роботы были нужнее всего, они были бесполезны: полупроводниковая техника даже более уязвима для радиации, чем человеческая плоть, и электронные «мозги» просто выходили из строя. Так что в самые опасные места шли всё-таки люди.
Их тоже не «бросали на смерть» бездумно: к примеру, на крыше 4 энергоблока разрешалось работать буквально (по секундомеру) 40 секунд, после чего ликвидатор подлежал «выводу в запас», набрав максимальную разрешённую дозу облучения.
Но многие ликвидаторы при этом рассказывают, что к нормативам, к сожалению, относились слишком свободно: их занижала администрация работ (чтобы избежать дополнительных выплат за переоблучение).
А параллельно учёные и инженеры изобретали более щадящие способы выполнения радиационно-опасных работ: например, тот же битум в конечном итоге додумались удалять с помощью «промокашек» — специальных полотен, пропитанных химическими реактивами. Их забрасывали на крышу с помощью кранов, давали «присохнуть» к покрытию, а затем «срывали» с помощью тех же кранов.
Даже сегодня, спустя три десятилетия после аварии на ЧАЭС, люди остаются главной силой при ликвидации последствий аварий на атомных станциях, причём даже в куда более развитых странах, о чём свидетельствует опыт аварии на АЭС «Фукусима-1».
Что же до упрёков в том, что ликвидаторам не выдавали защитные костюмы, за исключением респираторов и шапочек, закрывавших волосы, то здесь ситуация двоякая. Всерьёз защитить от гамма-облучения могут разве что толстые слои свинца, а такие костюмы весят немало. В результате уменьшается подвижность, и человек проводит в опасной зоне больше времени — а значит, получает большую дозу радиации. Поэтому в итоге от такой практики отказались, ограничиваясь мерами, призванными не дать радиоактивной пыли попасть внутрь организма. Впрочем, просвинцованные фартуки выдавались тем, кто участвовал в наиболее опасных работах, о чём свидетельствуют архивные фотографии.
Миф № 4. Почти все пожарные, приехавшие на станцию сразу после взрыва, погибли от радиации
На самом деле из 40 пожарных, прибывших на станцию сразу после взрыва, умерли шестеро. Остальные, получив огромные дозы радиации, зачастую превышавшие смертельные, выжили благодаря усилиям врачей. Так, командир расчёта СВПЧ-2 Леонид Телятников дожил до 2004 года (скончался в возрасте 70 лет), многие живы до сих пор.
Иная ситуация — с работниками станции, занимавшимися локализацией последствий аварии в ночь трагедии: откачивавших взрывоопасный водород и горючее масло, изолировавших 4-й энергоблок от имевшего общие с ним коммуникации 3-го, и (увы, бессмысленно) пытавшихся наладить подачу воды в реактор, которого к тому моменту уже не существовало, хотя тогда об этом ещё не знали. В течение нескольких недель после аварии скончались от полученных доз облучения 22 работника станции.
Непосредственно в результате взрыва погибли двое: оператор главных циркуляционных насосов Валерий Ходемчук, тело которого так и не нашли, а также инженер-наладчик систем автоматики Владимир Шашёнок, который скончался от полученных травм и ожогов в больнице утром 26 апреля.
Миф № 5. Ликвидаторы ящиками глушили водку
Очень распространён штамп о повальном пьянстве во время ликвидации аварии (в сериале от HBO тема также, что называется, раскрыта).
Но тут следует помнить, что в СССР тогда действовал сухой закон, а при ликвидации аварии за его выполнением следили особенно жёстко. По воспоминаниям ликвидаторов, за пьянку можно было не только пулей вылететь из Зоны, но и получить крупные проблемы по основному месту работы, лишиться партбилета и тому подобное — вплоть до уголовного преследования (как минимум один такой случай вспоминал Владимир Гребенюк — командир полка гражданской обороны, первым вошедшего в Чернобыль после аварии).
И такие драконовские меры были вовсе нелишними. Ликвидаторам приходилось работать в условиях полного напряжения всех сил организма. Водка и сама по себе притупляет внимание, а в сочетании с переутомлением и пребыванием на особо опасном объекте получается и вовсе взрывоопасное сочетание, чреватое гибелью людей.
Впрочем, это не значит, что алкоголя в Чернобыле не было вообще: люди остаются людьми, а слухи о том, что алкоголь способствует выведению радионуклидов, тогда были весьма распространены. Вне Зоны отчуждения, в том же Киеве, пили действительно лошадиными дозами. Было бы очень интересно посмотреть, что нанесло здоровью граждан больший вред: радиация или повальное пьянство?
Кстати, алкоголь от радиации не защищает. Некоторые (не все!) врачи указывают на то, что определенную пользу может принести красное вино, содержащее много антиоксидантов. Но и в этом смысле лучше употреблять, скажем, гранатовый сок: алкоголь лишь дополнительно ослабляет организм.
Но в массовом сознании слухи о пользе красного вина переросли в мнение о том, что «от радиации помогает водка». «Страна» подробно рассказывала об этом факте в реконструкции событий после аварии на ЧАЭС.
Миф № 6. Чернобыльская Зона отчуждения — радиоактивная пустошь, заражённая на тысячелетия
Оба эти утверждения не соответствуют действительности.
На сегодняшний день большинство радиоактивной «грязи», выброшенной из четвёртого реактора ЧАЭС, уже благополучно распалось естественным путём (то же самое, кстати, в общем и целом касается «тонн радиоактивного ила», якобы ждущих своего часа на дне Киевского моря). Уровни радиации в популярных среди туристов местах Зоны либо не превышают нормы в 0,3 микрозиверта в час, либо превышают её не настолько, чтобы представлять угрозу для здоровья даже при длительном пребывании.
Сеть камер, установленных в лесах Зоны отчуждения, показывает, что там кипит жизнь. В Рыжем лесу, одном из наиболее пострадавших от радиации мест Зоны, быстро растёт популяция рысей, лосей, зубров, медведей, выдр, бобров и прочих животных, практически не встречающихся на «чистой» территории.
Парадоксально, но факт: с точки зрения состояния дикой природы Зона выглядит сегодня более благополучно, чем многие другие регионы Украины.
Однако это не значит, что Зона безопасна. В конечном итоге, в нашем распоряжении имеется лишь отрывочная информация о жизни диких животных в зоне, и мы не имеем подробных данных о том, как отличается, к примеру, продолжительность их жизни и состояние здоровья от собратьев, проживающих на незагрязнённой территории.
В любом случае, говорить о новом заселении Зоны пока не приходится. Посреди вполне безопасного участка могут обнаруживаться места, где уровень радиации подскакивает в десятки и даже сотни раз: это могут быть, например, участки земли под водосточными трубами в Припяти, где десятилетиями скапливалась смываемая дождями радиоактивная грязь. В неприметных придорожных кустах может заваляться сильно загрязнённый фрагмент, от которого может «светить» до десятка рентген в час, и даже простой перекур в таком месте может иметь неприятные последствия для здоровья.
Знаменитый «Факел» — одно из самых загрязнённых мест Чернобыльской зоны
Фон у знака на въезде в Припять втрое выше нормы, но этот уровень не представляет особой угрозы
Порыв ветра не с той стороны, дождь или, скажем, лесной пожар может кардинально изменить радиационную обстановку, буквально только что бывшую вполне благополучной. Особенно если учесть, что в современной медицине считается, что абсолютно безопасных уровней радиации в принципе не существует, и любая «прибавка» к естественному фону крайне нежелательна.
Вернуться в Зону не в качестве туристов или рабочих-вахтовиков (жить там, пить местную воду, заниматься сельским хозяйством) люди смогут, вероятно, не ранее 300 лет. Но нужно ли это? И не проще ли оставить Зону уникальным памятником-заповедником? Решать этот вопрос ещё предстоит нашим потомкам.
Тем же, кто захочет посетить Зону в качестве туриста, рекомендуем не пренебрегать мерами предосторожности, чётко следовать указаниям гидов и не заниматься самодеятельностью — и всё будет хорошо.
Миф № 7. Авария на Чернобыльской АЭС доказывает, что от атомной энергетики нужно отказаться
Атомофобия, развившаяся после аварии на ЧАЭС получила новый мощный толчок после аварии на АЭС «Фукусима-1», и сегодня мнение о необходимости отказаться от этой технологии получения энергии вообще весьма распространено. Однако факты свидетельствуют о том, что отказ от АЭС будет иметь ужасающие последствия как экономического, так и экологического плана.
К примеру, угольные станции при работе в нормальном режиме выбрасывают в атмосферу даже большее количество радиоактивных частиц, чем атомные (в связи с содержанием в угле радиоактивных изотопов урана, радия, тория, свинца и других элементов), особенно на технически устаревших станциях с несовремеными системами улавливания сажи. И это — не считая обычного химического загрязнения окружающей среды, которого АЭС не дают вообще.
Альтернативная энергетика также не является решением проблемы. Во-первых, она дорога: в Украине, к примеру, 1 «солнечный» киловатт-час стоит почти 6,5 гривны, что вчетверо выше действующего тарифа на электроэнергию. К слову, этот тариф таков, потому что почти половину всего электричества в Украине вырабатывают атомные станции, стоимость 1 киловатт-часа для которых составляет порядка 60 копеек. Проще говоря, отказаться от АЭС означает столкнуться с существенным повышением стоимости электроэнергии, а полностью перейти на энергию из возобновляемых источников означает превратить её в предмет роскоши.
Уже не говоря о том, что «зелёное» электричество также далеко не идеально в плане экологии: хотя те же солнечные панели не загрязняют окружающую среду в ходе работы, их производство и, самое главное, утилизация сопряжены с серьёзными проблемами, ведь для их изготовления используются такие вещества, как свинец, кадмий, теллур, галлий и так далее. По оценкам учёных, к 2050 году на Земле накопится около 78 миллионов тонн токсичных отходов солнечной энергетики.
Что же до аварий, то в этом плане атомная энергетика мало отличается от других сфер деятельности человека: увы, стремясь создать для себя комфортную окружающую среду, мы также создали устройства, сбои в работе которых влекут за собой серьёзные опасности. Так, самой смертоносной аварией считается выброс метилизоцианата на химическом заводе в индийском Бхопале, унесший жизни более 18 тысяч человек. И хотя эта трагедия по своим масштабам оставляет Чернобыль далеко позади, метилизоцианат продолжают массово производить по всему миру, и особенных протестов это не вызывает.
«Мирный атом» будет неизбежным спутником человеческой цивилизации до тех пор, пока не изобретут более безопасных способов производить электроэнергию столь же эффективно.