Все смешалось в США, но самое удивительное происходит в Европе…

  Максим Кононенко

Все смешалось в доме Облонских. Кто правый, кто левый, кто расист, кто из меньшинств — всё перепуталось.

Журнал «Популярная механика» публикует статью о том, как лучше всего с инженерной точки зрения валить памятники. Американский фонд Black Lives Matter Foundation, собравший четыре миллиона долларов пожертвований с таких компаний, как Microsoft, Apple и Google на деле оказывается частным предприятием какого-то музыкального продюсера из Калифорнии, который как раз провозглашает «гражданское единство с полицией». Instagram в это же время собирается учитывать цвет кожи при получении синей галочки, которая просто подтверждает аутентичность аккаунта.

Но самое удивительное происходит в Европе.

Во Франции участники акций протеста против расизма выкрикивают антисемитские лозунги. Куратор музея английского города Хертфордшир публикует в Твиттере рецепты, как уничтожать бронзовые памятники с помощью бытовой химии. Так, чтобы их нельзя было восстановить. В Великобритании призывают закрыть газету The Guardian, которая сейчас поддерживает протесты. Потому что оно была основана на деньги от хлопковых плантаций, на которых трудились рабы. А министерство здравоохранения Великобритании заявляет, что высокая смертность от коронавируса в их стране связана с системным расизмом и, как следствие, высокой смертностью среди иммигрантов.

Французские полицейские после обвинений в расизме отказываются исполнять свои обязанности, демонстративно бросая на землю наручники. Пусть хозяева бутиков на Елисейских полях и улице Риволи сами защищают свои витрины. Полицию Германии в расизме обвиняет сопредседатель Социал-демократической партии. Партии, которая, кстати, открыто симпатизирует движению Антифа. Тому самому, которое президент США хочет объявить террористическим. И которое сейчас призывает снести статую британского военачальника Харриса, который командовал налетом на Дрезден. И которого то же самое движение Антифа еще несколько лет назад просило повторить это снова.

Вы что-нибудь понимаете? Лично я давно уже ничего не понимаю. Да и никто уже ничего не понимает.

Полиция Германии пребывает в растерянности — что же им делать? Ведь если они расисты — то, значит, любое их действие против погромщиков будет расценено как проявление расизма. А кому из полицейских это надо? Никому это не надо. И скоро немецкие полицейские, видимо, тоже будут бросать на землю наручники.

Так чем же всё это закончится? — спросите вы.

А я вам отвечу: ничем не закончится. Перестанет однажды и всё. Как летний дождь.

А потом, когда-нибудь, конечно, опять повторится. Когда следующие протестующие подрастут.